Простой советский спасатель 5. Дмитрий Буров

с салатом, корзинку с нарезанным хлебом, уселась напротив, взяла ложку, и принялась с аппетитом кушать.

      – А Тамара Ивановна? – беря ложку в руки, поинтересовался я.

      – Мама на ночь не ест, – откликнулась Евдокия, не глядя на меня.

      Так в молчании мы и продолжили ужинать. В тишине и молчании, под перезвон ложек. Я не знал, как начать разговор про Нину, что спросить, чтобы не выдать свой чересчур личный интерес. Как вообще объяснить, откуда я ее знаю, и почему любопытствую. А еще очень хотелось расспросить Дульсинею про её мужа-доктора. Как она вообще докатилась до жизни такой.

      До какой такой я додумать не успел, Евдокия первой начала беседу.

      – Ты что здесь забыл?

      – Где здесь?

      – В нашем дворе, – уточнила женщина. – За мной, что ли следил?

      – Да зачем мне? – опешил я.

      – Вот и я думаю, зачем тебе, – задумчиво протянула Евдокия, отставляя пустую тарелку. – Чай будешь или компот?

      – Или компот, – откликнулся я. – Спасибо, было очень вкусно! Давно домашнего не пробовал!

      Я поднялся, подхватил со стола обе тарелки и понес их к раковине.

      – Ты что делаешь? – удивилась хозяйка, когда я включил воду и начал мыть посуду.

      – Мою, – пожал плечами, не отвлекаясь от процесса.

      Женщина помолчала, а затем вздохнула и негромко спросила:

      – Алексей, тебя кто прислал? Он? Зачем?

      – Он? – я поставил чистые миски на сушку.

      Интересно кино, Игорек говорил про женщину, Евдокия переживает, что меня прислал следить за ней таинственный он. Или не совсем таинственный? Бывший муж-мошенник достает?

      – Алексей, что тебе надо? – нервно бросила женщина, поднимаясь из-за стола. – Говори, что велели передать, и уходи, – громыхнув чайником по плите, выпалила Дульсинея и чиркнула спичкой о коробок.

      – Никто и ничего, говорю же, я тут оказался… случайно… – на последнем слове я невольно запнулся, вспомнив, что намеревался выяснить что-нибудь про Нину.

      – Не ври мне, Леша, – пятая спичка полетела на стол, сломанная нервной рукой хозяйки. – Я все понимаю. Говори, как есть, не бойся. Ты ни в чем не виноват, но мой тебе совет: если можешь, беги от этого человека подальше. Расплатись как можно скорее, и уходи. Он из любого говна выкарабкается, а ты и тебе подобные, мы для него расходный материл.

      Спичка вспыхнула, Евдокия вскрикнула, когда искра отлетела и попала ей на руку, но сумела поджечь конфорку.

      – Больно?

      – Пустяки, – отмахнулась женщина, не глядя на меня, подошла к окну и застыла, обняв себя за плечи.

      – Мне было двадцать три, умница, отличница, с красным дипломом… впереди меня ждала интересная жизнь и любимая профессия. Ты знаешь, что я дипломированная медсестра? – не оглядываясь, спросила Евдокия. – Если бы ты знал, Леша, как я любила эту профессию… – тоска в женском голосе рвала душу.

      Я поежился, безнадёжность, которая волнами исходила от женщины, обжигала легкие, сковывала тело, не позволяя не только говорить, дышать. Я давно привык к человеческим