Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит. Андрей Посняков

переворачивает лодки, держи ухо востро.

      Вот щебетание оборвалось. Резко, вдруг, словно бы кто-то спугнул. Кунигас сделал пару шагов, затаился… и услыхал голоса. Один – нежный, девичий, второй – юношеский, ломкий.

      – Ты все сделала, как я сказал, Рамуне?

      – Да-да, милый! Верная служанка моя подложила ящерку. Никто и не заметил!

      Девчонка злорадно засмеялась и тут же осеклась:

      – Только вот – поможет ли?

      – Здесь три наговора! И семь кровинок. Поможет! Обязательно поможет. Ты же знаешь, мой дед – криве, жрец.

      Ах, вон оно что! Вон что вы, юные пионеры, задумали. Князя своего сгубить? Нынче спокойно было, так что действовал Игорь, а не Довмонт. Иначе бы, верно, все обернулось кровью.

      – Он обязательно умрет! Зачахнет. Даже не сомневайся, любимая!

      Недобро щурясь, Довмонт выбрался из кустов:

      – Добрый день! Лабас ритас!

      Влюбленные опешили. Вот уж поистине – не ждали. Рамуне хлопнула пышными ресницами и побледнела. Ее юный воздыхатель, парнишка лет пятнадцати с миловидным лицом и длинными каштановыми волосами, вдруг выхватил из-за пояса нож и бросился прямо на князя.

      Довмонт ударил его слева в челюсть. Добротный вышел «крюк», любой бы боксер оценил, хоть кунигас не особенно-то и старался. Экое дело – справиться с сопляком!

      От удара мальчишка отлетел к самой реке, плюхнулся головой в воду. Княжна тут же подбежала к нему, обняла и, обернувшись, с ненавистью глянула на князя. Карие глаза девчонки вдруг полыхнули такой лютой ненавистью и злобой, что Игорю на миг стало не по себе.

      Парнишка между тем пришел в себя, застонал, приподнялся…

      – Сядьте! – приказал кунигас. – Вот здесь вот, на песке, рядом. Можете даже ножки вытянуть.

      – Мы умрем вместе! – с вызовом бросила юная лидская княжна.

      Довмонт-Игорь озлился:

      – Никто не умрет! А ну, притихни, Ромашка. Кому сказал! Значит, слушать сюда, сопленосые. Чтоб ты знала, дева, мое сердце занято. И жениться на тебя я вовсе не собираюсь. Усекли? Я вас спрашиваю, засранцы? Эй, тебя как зовут?

      – А-альгис, – ответила за приятеля девушка.

      – А-альгис! – усмехаясь, передразнил князь. – Он что, глухонемой, что ли?

      – Н-нет.

      Довмонт погрозил испуганным подросткам кулаком и неожиданно улыбнулся. Сел рядом на песок, подмигнул обоим:

      – Ну, вот что, тинейджеры, слушай сюда! Сделаете, как я скажу – все будут довольны.

      Они расстались друзьями. Вернее, даже и не расстались. Внук и сын великих жрецов Альгис получил милостивое разрешение сопроводить юную княжну в замок Утены и даже остаться при ней в качестве земляка и доброго гостя самого кунигаса.

      Мальчишка, правда, долго не верил, что все обошлось. Лишь на следующий день, когда никто не ворвался в горницу, не схватил его, не убил, не бросил в темницу, не велел пытать… вот тогда поверил. Дождался, когда Рамуне выйдет в людскую, поклонился и, взяв ее узенькую ладонь в свою руку, прошептал:

      – Я