Занзибар. Алексей Николаевич Загуляев

сяти килограмм мышц лучше разместить в самолёте лишний ящик со спиртным и плюсом худую миловидную эскортницу на случай, если вдруг в дороге сделается совсем грустно. Но на Вадима на празднике можно было внимания не обращать – и в силу его флегматичного характера, и в силу того, что он не горел желанием вмешиваться в забавы молодых людей, лишь изредка поглядывая на мониторы. Уж если дело выйдет за все разумные рамки, тогда и будет повод вмешаться. Рамки же эти в представлении великана были столь же широки, сколь и его плечи.

      Когда пик веселья остался позади и большинство из друзей разъехались по домам, возле бассейна, подсвеченного снаружи и изнутри голубоватыми лучами софитов, остались самые стойкие – сам Руслан, Кирилл с подружкой, парень по имени Даниил, появившийся на празднике только к концу, и сестра Руслана Майя, которая сидела чуть поодаль от остальных и что-то читала с довольно унылым видом. На улице уже рассветало, но за голубоватым светом и за густыми кронами искусственных пальм, окружавших по периметру бассейн, рассвет едва угадывался.

      Кирилл, лёжа головой на коленях подруги и пуская густые клубы дыма от примостившегося тут же кальяна, прервал внезапно воцарившуюся паузу.

      – Слушай, Рустик, – обратился он к Руслану, – мне тут мысля́ одна в голову пришла.

      – Ну началось, – выдохнул Даниил. Все знали, что, если Кириллу «приходила» какая-нибудь мысль, то его заумный монолог мог растянуться надолго.

      – Да ладно тебе, Дань, – зевнув, махнул рукой Руслан. – Хоть кто-то может ещё мыслить. Давай, Кир, распространяй.

      Кирилл как-то глупо улыбнулся, передал мундштук своей подруге и произнёс:

      – А вы знаете, что в жизни человека есть такая дата, которая случается только один раз в жизни?

      Все молчали. Вряд ли кому-то сейчас хотелось напрягать мозги.

      – Не томи, Кир, – промолвил Руслан.

      – Шесть одинаковых цифр, – продолжил тот. – Одиннадцать лет, одиннадцать месяцев и одиннадцать дней.

      – Да ну, – всё же задумался Даниил. – Погоди-ка. Двадцать два года… А и правда. Всё верно. Двадцать второго месяца не существует.

      – А где ты был, – вмешалась в разговор подруга Кирилла, – в одиннадцать лет одиннадцать месяцев и одиннадцать дней? Можешь теперь вспомнить?

      – Да какое там, – засомневался Руслан. – Хотя… Третьего июля 2011-ого года я был… Щас, щас. Слушайте. А батя возил меня первый раз на сафари в Танзанию. Точно! У меня даже фотка есть: я стою возле первого подстреленного мной буйвола и ниже дата – 03.07.11. Так что получается, что я эту дату отметил.

      – Фу, какая гадость! – громко сказала Майя, которая, казалось, и не слышала завязавшегося разговора о датах. – Нашёл чем гордиться. Болван.

      – Господи! – воскликнул Руслан. – А ты ещё здесь, сестрёнка? Особо впечатлительным давно пора баюшки. Помню я, как ты три дня после той охоты оплакивала несчастное животное. А ты знаешь, что от буйволов в Африке народу погибает больше, чем от львов и леопардов?

      – Если таких же идиотов, как вы с папашей, то это справедливый расклад.

      – Да пошла ты, – огрызнулся Руслан. – Мочалка.

      – Да хорош лаяться, – недовольно сказал Даниил. – Вечно вы как кошка с собакой.

      – А давайте, – снова заговорил Кирилл, – отпразднуем шестнадцатого октября последние в жизни Руслана пять двоек – 22 года, 2 месяца и 22 дня?

      – Давайте, – согласился сегодняшний именинник. – Только без этой дуры, – он кивнул в сторону Майи.

      – Вот ещё, – фыркнула та, – больно мне надо. Совсем сбрендили с этими датами. И кстати, есть и семь повторяющихся цифр.

      – Нет, – замотал головой Кирилл. – Таких не бывает.

      – Сто одиннадцать лет, – усмехнувшись, промолвила Майя, – одиннадцать месяцев и одиннадцать дней.

      Все дружно рассмеялись.

      – Столько не живут, – сказал Даниил. – А если и живут, то вряд ли уже понимают, какой на календаре день.

      – А кто родился шестнадцатого октября? – спросила подруга Кирилла. – Надо же приурочить это к чьему-то реальному дню рождения. Никто из знакомых?

      С минуту все пытались напрячь не желающие напрягаться извилины.

      – Оскар Уайльд, – промолвила Майя.

      – Это чей приятель? – удивилась Кирова подружка. – Не припомню такого.

      – Это ирландский писатель, – уточнила Майя. – Умер больше ста лет назад.

      Подружка ничего на это не ответила, а только усиленно принялась тянуть дым из кальяна.

      – Ну а что, – постарался скрасить конфуз Кирилл, – пусть будет Уайльд. Все запомнили? Чтобы не забыть.

      – А ещё Чикатило, – добавила Майя, встала с шезлонга и медленно направилась в сторону дома.

      Гости проводили её взглядом, ничего не возразив на её последнюю реплику. Только Руслан едва заметно улыбнулся. Судя по всему, упомянутый Чикатило нравился ему больше, чем какой-то там ирландский писатель.

      ***

      Майя была девушкой странной.