Зона Посещения. Калибр памяти. Сергей Вольнов

новоявленный напарник не нашёлся, что сказать.

      Но молчание длилось недолго. Не прошло и пары минут, как они оба услышала за бревенчатой стеной топот.

      – Если что, я тебя не понимаю, – предупредила Рута.

      – Само ссобой.

      Мужчина лёг на пол клетки и скрутился в клубок. Девушка поспешно последовала его примеру.

      – Не спать! Замёрзнете! – с издёвкой произнёс дикарь, первым вошедший в помещение. На зонном наречии, конечно. Руте прекрасно знакомом, потому она и поняла сказанное.

      – А у нас подарки! – весело сказал второй.

      Оба чмошника громко заржали и направились к клеткам.

      Рута, искоса наблюдавшая за приближением дикарей, вдруг подумала, что эти порождения Зоны служат живыми иллюстрациями тезиса, что дуракам жить легче и веселей. Они не задумываются над тем, что с ними произойдёт завтра.

      Один из тюремщиков обратился к пленному человеку:

      – Жра удак, – и сквозь решётку просунул в его клетку узкий брикет зелёного цвета.

      Мужчина глянул на «подарок», взял его в руку, покрутил так и этак, обнаружил, что зелёная с желтоватыми прожилками обёртка это древесный лист, и развернул её. Внутри обнаружилась плитка пищевого концентрата, сухого аналога консервы из банки… Убедившись, что пленник понял, для чего предназначен брикет, дикари переключились на пленницу в соседней клетке.

      Второй тюремщик что-то сказал ей и протянул ещё один брикет. Но не просунул внутрь клетки, а помахал едой в воздухе, словно дразня.

      Избитая девушка ничего не ответила. Она молча посмотрела на мучителя и отвернулась.

      Первый тюремщик залопотал что-то на их тарабарском наречии, лишь очень отдалённо напоминающем русский язык; второй дикарь спрятал брикет и начал открывать клетку.

      Когда передняя решётка была откинута, он схватил пленницу и рывком выдернул наружу.

      – Твай ё уды! – велел его напарник, разматывая верёвку.

      Вдвоём они привязали девушку к толстому столбу, торчавшему посреди хибары.

      Пленница, ослабевшая и измочаленная, сопротивление оказала чисто символическое. Она пыталась толкаться локтями и коленями, но здоровенные волосатые мужланы этого фактически не заметили. Они усадили её на корточки, завели руки за столб и связали их. Пока второй дикарь проверял узел, первый встал к ней вплотную. Девушка сидела на корточках, и поэтому низ его живота оказался у неё точно перед глазами…

      Человек в клетке сжал кулаки. Он понял, что сейчас будет происходить, но абсолютно ничем не смог бы помочь девушке. У него не имелось ни малейшего шанса воспрепятствовать близящемуся насилию. Он мог только выбрать: смотреть или не смотреть, метаться по клетке и возмущаться или отвернуться и заняться поеданием брошенной подачки.

      И он сделал выбор. Он отвернулся. Но не для того, чтобы жрать. Брикет отлетел в угол клетки. Оцепеневший пленник сидел спиной к столбу, и на лице его застыло выражение лютой ненависти…

      Только вот уши его в отличие от глаз «отвернуться» не могли. Он слышал удары, шлепки, надрывные стоны, хлюпанье,