Последний успех. Стихи. Борис Левит-Броун

—

      нету дерзости алчной моей оправданий.

      И в покое твоём, и в усталых глазах

      я листаю греха обгорелую книгу.

      Ты тверда, а меня жжёт огонь, гложет страх

      за бездумную преданность сладкому мигу.

      Ты простишь (может быть?) мне паденье моё

      и любовью укроешь казнённое тело,

      но во мне будет жить остриё,

      остриё

      тёмных жажд, что и старость смирить не сумела.

      «Вместить любовь, вместить вину…»

      Вместить любовь, вместить вину

      и этот листопад надрывный…

      Вослед за солнцем грянут ливни,

      ты снова взвоешь на Луну.

      Разочарован сам собой

      и очарован заблужденьем,

      ты весь сочишься нетерпеньем —

      незнаньем, страхами, бедой.

      Кому – беда… тебе – стихи

      и язва совести напрасной.

      Италия челом прекрасным

      твои напутствует грехи.

      «Плещет вода…»

      Плещет вода

      площадь светла

      трудно года

      выжечь дотла

      Жизнь – чародей

      долгих затей

      много смертей

      много гвоздей

      Ныне вот ты

      жало мечты

      день красоты

      сень наготы

      Чопорен я

      сердце ж змея

      тронув края

      яд излия

      в чистый фонтан

      в девственность ран

      крест что мне дан

      лют как Коран

       Сникни постой

       под наготой

       и на постой

       в собственный зной

       Лёд остудить

       совесть забыть

       что-то любить

       кем-то не быть

      Ожидание

      Отчаянье – плохой советчик

      и утешитель никакой.

      Боль тела злей, разлука метче,

      непризрачен надежды зной.

      В разомкнутости ожиданий,

      казнящей вспышками звонков,

      ты будто червь в распухшей ране,

      ржавелый гвоздь – в крови стихов.

      Неперерубленного нерва

      пульсирующая юдоль —

      единственный, последне-первый —

                        ты боль…

                        ты гнев…

                        ты грех…

                        ты ноль.

      Кусок изжаренного мяса

      в аду сухой сковороды,

      ты ждёшь решительного часа,

      как охлаждающей воды.

      Ответы

      Опять из туч ненастие сочится,

      и речки плесневелые глаза

      вновь не хотят на мне остановиться.

      Бьет колокол,

      и разума гроза

      опять сечёт нагое тело чувства,

      там – за холмами – свившего гнездо.

      Заложник ожиданья и искусства,

      я бесполезно множу сто на сто.

      Ты мне была обещана судьбою,

      священного безумия раба!

      Так что ж теперь вдруг сделалось с тобою

      у трезвости позорного столба?

      Желтеющие