Петербургские мечты. Две книги под одной обложкой. Татьяна Устинова

тантрический секс, ибо человеческий им недоступен по причине того, что до задницы невозможно дотронуться, и что она, как Владимир Ильич Ленин, будет работать, стоя за конторкой!

      Вот такая у них была замечательная жизнь, и все разладилось!..

      Телефон зазвонил, и он схватил его, как мальчишка, чуть не уронил и почти заплакал от горя, когда оказалось, что звонит Лера Любанова.

      – Лер, – рявкнул он, не поздоровавшись, – я еще на работе, так что говори быстрее!..

      – Вася, она пропала, – растерянно сказала в трубке Любанова.

      Он никогда не думал, что у нее может быть растерянный голос, даже представить себе не мог.

      – Я ее встретила здесь, в Питере, в гостинице. У нее температура поднялась, она… в номере лежала. А потом я отошла на встречу, вернулась, а ее нет. Телефон остался, а ее нет!..

      – Так, – сказал Василий Артемьев. – Хорошо. А сумка? Она взяла с собой сумку?

      – Да нет же, Вася! И не выписалась, и на рецепшен ничего не сказала! Даже билет вот, на столе!

      – А эти ее съемки?

      – Звонила! – в отчаянии крикнула Лера. – Они сказали, что ее не ждут, что у них все перенеслось и она об этом знает!

      – Так, – повторил Василий. – Хорошо. Я сейчас приеду.

      – Как? – поразилась Лера. – Мы в Питере, а ты в Москве!

      – Ну да, – сказал Василий. – Вот я из Москвы в Питер и приеду.

      Лера Любанова не знала, куда деваться от бессилия и злобы. Никаких следов Мелиссы Синеоковой, ни единого!..

      Полянский улетел тем самым рейсом, которым они должны были вернуться оба, а Лера дождалась Артемьева, который появился только ночью. Почему-то она была уверена, что, появившись, он немедленно во всем разберется, все расставит по своим местам, найдет Мелиссу и даже, может быть, того, кто стрелял в Садовникова, но ничего такого утешительного не случилось.

      Артемьев, бледный до зелени, посидел с ней в лобби, выслушал все, что она рассказала, и приказал звонить в милицию, а сам отправился разговаривать с консьержкой.

      Вернулся он очень быстро и очень сердитый.

      – Они все поменялись, – злобно сказал он Лере. – Эти ее даже не видели! Те, которые видели, будут только через два дня. А у тебя?.. Ты звонила?..

      – Васенька, да я сразу позвонила, как только она пропала, только ничего хорошего. Никаких действий они предпринимать не будут, пока родственники не напишут заявление, а заявление в милиции примут через три дня. – Она потерла уставшие от табачного дыма и электрического света глаза. – То есть, наверное, я бы смогла заставить их взять заявление, но я же не родственница!

      Артемьев смотрел на нее.

      Он тоже не был Мелиссе родственником, как это ни странно.

      У него в паспорте не было написано, что он – муж, и первый раз в жизни он остро пожалел об этом. Какая-то у него была теория насчет того, что штампы и всякое такое прочее очень затрудняют жизнь мужчине и создают у женщины иллюзию, что она привязала его к себе навсегда. После развода он дал себе слово, что больше ни за что не будет