Пусть каждый получит своё. Алексей Владимирович Поляков

чки и человека, господин Сервий двигался к своей цели, даже не пытаясь обойти других, а эти самые другие не смели возмущаться, радуясь, что вообще выжили и сегодня придут домой не раздавленными. Разогнаться до скорости качения своих деревянных сородичей Тибериону не позволяла безразмерная тога, натянувшаяся на брюхе, словно кожа на барабане, но при этом постоянно стремившаяся запутаться в ногах.

      Преодолев, наконец, сопротивление толпы и тряпья, Сервий добрался до большого здания в конце улицы и на удивление быстро скрылся за его дверями. Каждый уважавший себя треламарец знал господина Тибериона как профессионального лани́сту, который по выходным обеспечивал жителям мясо, кишки и кровищу – а что ещё нужно добропорядочным горожанам? Времена, когда представителей этой профессии подвергали бесчестью, давно прошли, а прибыль у хозяев гладиаторов выросла настолько, что они поневоле становились важными шишками и влиятельными бизнесменами. Деньги, как известно, любят счёт, и поэтому, закрывшись на несколько запоров, господин Сервий Тиберион принялся раскладывать монетки по столбикам – сестерцию к сестерции, денарий к денарию, асс к ассу. Это было одним из его любимых занятий, хотя поговаривали, что больше ланисте всё-таки нравилось съедать неумелых бойцов.

      Совсем рядом, за толстой каменной стеной от Сервия, в огороженном клеткой помещении понуро сидел свежеприобретённый боец. Молодой карминец лет двадцати пяти с короткими курчавыми волосами неподвижно сверлил взглядом стену. Ну… не то, чтобы прямо сверлил, скорее, поковыривал. Бедняга почти сутки ничего не ел и не пил, а всё потому, что сегодня ему предстояло выйти на арену против бестии – в данном случае, против льва. Шансов выстоять у парня не было, да от него этого и не требовали. Таких бойцов, как он, всегда выставляли в начале вечера поединков, для разогрева толпы. А чтобы разогреть толпу, сражения должны быть быстрыми и кровавыми. Конечно, карминцу обещали выдать какие-то вилы, чтобы он мог отбиваться, но давайте будем честны – затыкать ими льва он бы вряд ли сумел. В общем, ситуация в доме в конце улицы была неоднородной: господин Тиберион весело напевал дурацкие мелодии, карминец унывал, а другие гладиаторы завтракали зерном, которое только что раздали слуги. В этот момент в дверь настойчиво постучали.

      Ланиста поначалу не хотел открывать, но стук вскоре повторился. Тогда Сервий поспешил спрятать богатства в тайник, вмурованный в стену, и приказал подоспевшему слуге открыть дверь. Внутрь вошёл загорелый мужчина на вид немного младше тридцати лет, носивший зачёсанные назад тёмные волосы и тонкие подстриженные усы над верхней губой.

      – Господин Дари́б, друг мой, – наигранно обрадовался Сервий. – Что привело Вас ко мне в столь ранний час?

      – Деловой интерес, – с ухмылкой ответил Дариб. – Слыхал я, на днях ты закупил нескольких чернокожих рабов.

      – Может быть, что с того?

      – Знающие люди шепнули, будто один из них был в Аюра́кте, брошенном городе морских эльфов…

      – И в курсе, где ключ от шкатулки с сокровищами, бла-бла-бла, – не вытерпел ланиста и отмахнулся. – Глупые выдумки. Я уж думал, и впрямь у Вас что-то важное.

      Услышав разговор, карминец оживился. Несомненно, речь шла именно о нём. Когда бедняга попал в руки Тибериона, он сразу начал распускать слухи, о которых как раз говорили ромулиняне. Надеялся, что кто-нибудь заинтересуется им и выкупит до встречи со львом. И вот, смотри-ка, сработало. Радость ненадолго отвлекла парня от подслушивания, а когда он вновь попытался сосредоточиться, ланиста и Дариб сами пришли к его камере.

      – Вы уверены, что оно Вам надо? – уточнил Сервий. – Брехня ж брехнёй.

      – Вот мы сейчас и проверим, – не глядя на него, ответил Дариб. – Будь добр, уйди куда-нибудь, ты его смущаешь.

      Усатый ромулинянин прошёл в камеру и присел рядом с горе-бойцом.

      – Значит, ты бывал в Аюракте? – он заглянул карминцу в глаза. – И как же тебя зовут?

      – Ла́нга каХа́му.

      – Хорошо. И что ты там делал, Ланга каХаму?

      – Искал сокровища.

      – Один?

      – Нас было пятеро. Старший – Дами́р Абба́с.

      – Отлично. Как же так вышло, что ты оказался здесь?

      – На обратном пути мы напоролись на ромульский патруль. Они конфисковали вещи, а самих нас отправили на невольничий рынок. Оттуда меня выкупил господин Тиберион, и вот я уже сплю на нарах.

      – Отличная история. Только как ты можешь знать, где теперь ключик от Аюрактской шкатулки, если всё, что вы нашли, давно конфисковано?

      – Выкупишь меня – отвечу.

      – Смышлёный парень. Ты мне нравишься. А теперь, – Дариб вышел из камеры и позвал слугу, чтобы тот запер дверь, – жди здесь и никуда не уходи.

      «Уйдёшь тут», – подумал Ланга. Лучик надежды стремительно рос, поэтому, посчитал карминец, можно было уже и порегулировать цену за собственную свободу. Но не сейчас, а когда усатый хмырь вернётся за ним – а он обязательно вернётся.

      – Сколько ты хочешь? – спросил за стеной Дариб.

      – Семьдесят пять сестерций¹.

      Гость