Ультиматум. Алекс Орлов

осторожно дотронулся ложкой до поверхности манной каши.

      – Ну и что было потом? – спросил он.

      – Я же сказал – она меня пригласила.

      – Это я понял. – Клод наклонился над тарелкой и потянул носом. – А ничего, пахнет съедобно, – сказал он и принялся за кашу.

      Радуясь, что коллега отвлекся, Саблин быстро заработал ложкой.

      Время обеденного перерыва неудержимо шло к концу, а по ТВ-боксу все показывали рекламу. Чтобы не слышать доносящегося из Оранжевого зала смеха Тони Пацильери, Джон сосредоточил свое внимание на ролике.

      «Это Яша и Паша!» – произнес за кадром радостный голос, представляя двух молодых людей, похожих друг на друга как две капли воды. На близнецах были белые штаны и красные куртки. Саблин поискал в этом какой-то смысл, но не нашел.

      «Яша жует тетрафиниловую жвачку за десять кредитов, а Паша лопазитовую – всего за четыре», – продолжал голос за кадром.

      «Скажи, что ты видишь, Яша?»

      «Я вижу синюю собаку!» – признался Яша.

      «А что видишь ты, Паша?»

      «Я тоже вижу синюю собаку!» – сообщил Паша.

      «Но если собаки одинаковые, зачем платить больше?!» – справедливо резюмировал голос за кадром.

      – Ну так что же у вас с малышкой Би было дальше? – задержав ложку у рта, напомнил о себе Клод.

      – Мы смотрели третью серию «Отца Изольды». Она закончилась очень поздно, и я пошел домой.

      – Домой?! – Клод чуть не поперхнулся кашей. – И ты не попытался ее…

      – Я взял ее за бедро, но она сказала, что уже поздно. Что раньше надо было… думать.

      Клод Даву ошарашенно покачал головой и залпом выпил морковный сок.

      – Фу, какая гадость! – скривился он, передергивая плечами.

      – Зато полезно, – вяло заметил Джон.

      Из Оранжевого зала вывалила группа поклонников Тони Пацильери. Заметив Джона Саблина, тот указал на него пальцем и громко возгласил:

      – Очень кстати, друзья! Сейчас мы послушаем продолжение, ведь Джонни буквально только что слез с малышки Би!

      И вся компания направилась к столу Даву и Саблина.

      – Зачем этот спектакль, Пацильери? – поднялся на защиту коллеги Клод, но Тони сказал ему «заткнись», и он замолчал.

      – Ну так что? – упершись руками в стол, Тони склонился над Джоном и насмешливо улыбнулся. – Трахнул безотказную, цуцик?

      – О… она не безотказная, – произнес Джон, заикаясь.

      – Да? – Пацильери с ухмылкой распрямился в полный рост, демонстрируя проступавшие сквозь тесную майку тренированные мышцы, обтянутые кожаными штанами длинные ноги и смоляные кудри, напомаженные какой-то модной дрянью.

      Тони мнил себя чем-то вроде самца-производителя, и все его усилия были направлены на то, чтобы никто в этом не усомнился.

      – Ну давай, цуцик, рассказывай! Видишь, ребята ждут!

      – Чего рассказывать-то? – попытался увильнуть Джон.

      – Прекращай это, Пацильери, – снова вмешался Клод, но Тони по-собачьи оскалился на него и повторил:

      – Заткнись.

      Предчувствуя