Между явью и сном. Михаил Туруновский

как? Вы правда знаете, почему? – сразу оживился Александр.

      – Разумеется. Как только из сердца уходит любовь, её место сразу занимает одиночество. Бог есть любовь. И как только он покидает человека, ему становится одиноко в этом мире. Вы перестали любить. Причём я не говорю о любви к женщине, хотя и это тоже есть проявление его божественной сущности. Только не путайте любовь и страсть. Страсть от нечистого, а вот любовь от бога!

      – И как же мне найти эту любовь, если всё вокруг…

      – Не торопитесь обобщать, – аккуратно перебил его священник, – Всё окружающее вас, является лишь проявлением вас самого. Вы сами создаёте свой окружающий мир. И если вы созидаете его с Богом, то есть с любовью, то и мир ваш будет радовать, а не тяготить вас.

      – То есть, по вашему, если я начну ходить в церковь, то обязательно верну себе Бога? Я вас правильно понимаю?

      – Нет. Если вы хотите просто придти в храм и купить себе Бога, то вам здесь делать нечего. В храм несут свою любовь, чтобы восполнить её в своей душе, а значит и дарующего её. Найдите её, и тогда, возможно, Господь позовёт вас к себе.

      – И как я узнаю об этом?

      – Очень просто. Любовь изменит вас и ваш мир. И тогда иной дороги уже не будет.

      Слова батюшки поразили Вольского. В его представлении подобная беседа с духовным лицом должна была обязательно выглядеть скучной проповедью с набором традиционных клише. Поэтому, принимая во внимание очевидную откровенность священнослужителя, он решился на достаточно дерзкий вопрос.

      – Скажите! А вы всем об этом говорите или только мне? Мне всегда казалось, что вы зовёте в храм именно за тем, чтобы помочь людям постичь его там?

      Священнику, видимо, понравился этот вопрос. Он слегка улыбнулся и ответил.

      – Постичь Бога не значит сходить к нему в гости. Хотя многие действительно считают, что это именно так. Каждый обретает господа по своему. У каждого свой путь, и я не могу им указывать, какой дорогой им идти. Я лишь слуга божий.

      – Любопытно! – ещё сильнее оживился Александр. – Но мне то вы только что прямо указали на этот путь? Или я чего-то не понял?

      – Нет, нет. Вы поняли всё абсолютно верно, – не снимая лёгкой улыбки с лица, подтвердил свои слова батюшка, а затем добавил, – Я читал некоторые ваши книги, и кое-что мне действительно понравилось. А теперь простите, но мне нужно идти.

      Священник поднялся с лавки, осенил Александра крёстным знамением и удалился в алтарную часть храма, расположенную за иконостасом.

      Вольский, погружённый в свои мысли, даже не успел поблагодарить его за беседу. Казалось, привычные слова, многие из которых он раньше слышал неоднократно, прозвучали теперь совсем по-другому и заставили его, если ещё не переосмыслить, то, по крайней мере, взглянуть на мир и самого себя в нём совершенно иначе.

      На протяжении всего дня память возвращала Александру отдельные фрагменты этого короткого разговора, в результате которого он вдруг почувствовал, как нечто неподъёмное, где-то на самом дне его души вдруг шевельнулось и двинулось с места.

      Ему даже захотелось встретиться