Право на меч. А. Л. Легат

оруженосец.

В кабинете сержанта Восходов

      К порядку здесь относились строже, чем в Криге. При входе мы сдали оружие: право на меч ценилось меньше, чем здоровье чинов. Я не возражал, а Руту и сдавать было нечего.

      – Ой, – привстал со стула сержант. – Вы кто? Вас приглашали?

      Странно, что не спросил, откуда мы и наши ли это доспехи. Вот так и привыкаешь к дурным традициям. Я вежливо кивнул и положил рекомендацию на стол – достаточно близко, чтобы не пришлось за ней тянуться.

      Знали бы Восходы, как сложно не измять в пути простой документ…

      – Доброго дня. Я Лэйн Тахари, первый мечник Крига и победитель турнира. – Я припомнил все, что могло впечатлить не только одиноких восниек, но и скупого маршала. – А это мой оружено…

      – Сколько под вами? – сержант явно заскучал.

      Я обернулся, посмотрел на Рута и заключил:

      – Все здесь.

      – М-да. А это еще что? – поморщился человек, от которого зависело мое будущее.

      – Как что? Рекомендация. Для сержанта в Оксоле…

      На чужом лице расцвело такое презрение, будто я попросил руки его матери. Сержант не прочитал ни строки. Только бросил:

      – Идите-ка отсюда, пока я не позвал кого.

      – Вот же печать из Крига, – я постучал пальцем по свертку.

      Сержант рявкнул:

      – Да хоть из спальни Ее Величества!..

      – Прошу меня извинить, – вдруг подал голос Рут и подвинул меня плечом. – Аванс оставили господину Кассу, как и полагается, а вам должны золотой…

      Повисло гнетущее молчание. Я невольно подумал, что и эта комнатка от пола до потолка куплена Симоном. Что нас признали, я зря не продал коня и теперь уже не удрать, не откупиться.

      А Рут сиял.

      – Вас двое, – поправил сержант и цыкнул зубом, – а значит, два.

      – Позвольте, – выдохнул я, – но это же мой оруженосец! С каких пор…

      Рут незаметно толкнул меня локтем. Две золотые монеты присоседились к письму. Возможно, последнее, что осталось у приятеля от продажи кобылы. Сержант смягчился, попробовал чеканку на зуб.

      – А чего сразу не припомнили? – мрачно покосился он на нас.

      Я как стоял с приоткрытым ртом, так и повернулся к Руту. Мой приятель не затыкался:

      – Только с дороги мы, миленькое дело: плохой сон, еда через раз…

      Этот жадный хмырь, отрыжка воснийской земли, ухмыльнулся:

      – Все хитрят, вертятся. Мы тут, знайте, тоже не лыком шиты! – Кажется, кулаком по столу он ударил для острастки. Быстро остыл. – Но это ничего. Лучше хитрый солдат, чем солдат тупой, а? Так вы, того гляди, до капрала выслужитесь, или сотником возьмут…

      Еще никогда в жизни мне не было так сложно держать язык за зубами. Я еле дотерпел, пока нас определили к некоему Тувиру. Пустую рекомендацию я забрал лишь для одного – запомнить имя на листке.

      Выбравшись на свежий воздух, я дал себе волю:

      – Если сержантам положено стать такой сволочью, я бы предпочел идти в палачи!

      – Успеется, – беззаботно ответил Рут и что-то стал напевать под нос.

      Мы