Жуткое утешение. Бен Гэлли

аристократы, делаем, если у нас незаконно отобрали тень? Расплавляем твою половину монеты. Отправляем тебя в бездну. Но ты, напротив, в целости и сохранности. Это означает, что ты ей нужен, и я желаю знать – зачем.

      Я пожал плечами.

      Баск угрожающе поднял дубинку.

      – Возможно, ей я нужен затем же, зачем и тебе, – предположил я.

      Мне совсем не хотелось, чтобы меня снова ударили. Челюсть у меня до сих пор ныла, а перед глазами плыли белые точки.

      – Именно! – воскликнул Баск. – Но вот вопрос, Келтро: почему? Возможно, тал Хорикс – загадка, отшельница, хамоватая старая кошелка, но те, кто сталкивался с ней, ее уважают и даже боятся. Однако она не бывает ни на балах, ни в театре. Она редко выходит из своей башни – только в тех случаях, когда идет на рынок душ. Она уже год не проводила Взвешиваний. Я знаю одно: она не скупает краденое и не похищает души. Так зачем ей понадобился ты?

      Я снова пожал плечами, и на этот раз дубинка ударила точно в цель – прямо по моим плечам. Я рухнул на пьедестал, и моя голова с глухим звуком врезалась в сейф.

      – Давай попробуем еще раз. Зачем ей такой замочный мастер, как ты?

      – Возможно, причина в том, что я готовлю вкуснейшее рагу из долбаного кролика.

      Я получил еще один удар дубинкой. Баск выбивал меня, словно пыльный ковер, пока я не упал на колени. Каждый удар заставлял меня корчиться от боли. Устав, Баск отошел, тяжело дыша, и принялся поправлять куртку и заново укладывать свои редеющие волосы.

      – Не терплю теней, которые забывают свое место. И я выяснил, что дубинка творит с ними чудеса.

      – Мм, – отозвался я, борясь с болью.

      – Зачем ты ей нужен?

      – Не знаю! – Дубинка треснула меня по черепу. Мое лицо встретилось с полом. – Это правда!

      – Выкладывай все, что знаешь! – завопил Баск мне в ухо. – Она хочет провернуть ограбление?

      – Нет!

      Странное чувство преданности не позволило мне выдать то немногое, что я знал. Возможно, я не мог забыть про будущее, которое она мне предложила; про свободу, которую Баск никогда мне не даст.

      – Ладно, ладно! – Я поднял руки, трясясь от страха сильнее, чем мне бы хотелось.

      Боль – превосходное средство испытать масштабы души человека. Моя всегда была ближе к той части спектра, где находятся трусы. Лучше бежать, чем драться, я так считаю. Подобное качество могло бы уязвить чью-то гордость, но лично меня оно спасало бесчисленное множество раз. Я прекрасно понимал, какой ценностью обладает трусость… и ложь.

      – Она, как и ты, поручала мне открывать ящики. Там были только фамильные драгоценности, ничего больше.

      Мои слова, похоже, Баска не убедили.

      – Фамильные драгоценности.

      – Шкатулки, украшенные самоцветами, и все такое. Старье из ее коллекции.

      – Я тебе не верю.

      – Да мне плевать, во что ты там веришь! – воскликнул я, свирепо глядя на него. – Хорикс придет за мной не потому, что я для нее важен, а потому, что я принадлежу ей. Она не допустит, чтобы ее обворовывали.

      Я никогда еще не видел,