Три кофейни. Вячеслав Прах

с ним. Она меня слушала внимательно и, казалось, даже отвечала, когда бутылка становилась пустой. Роза мне говорила, что ей очень тепло и хорошо в каком-то прекрасном саду. Что птицы поют, и спелые яблоки такие вкусные, и что она хотела бы принести их мне, чтобы я попробовал их и перестал пить, убивая себя. Она говорила, что плачет, когда я теряю рассудок и разбиваю все вдребезги. А еще она говорила, что держит за руку маму, которая закрывает ей глаза, чтобы она ничего этого не видела. Я, кажется, сошел с ума, а если нет, то нужно завязывать с алкоголем…

      Бутылка за бутылкой, я не помнил, какое сегодня число, и цветочек наш я забыл полить. Что со мной? Где мой револьвер? Мне пора уходить… Меня там ждет дочь. Я достал оружие, меня качало из одной стороны в другую, я плохо стоял на ногах, но трезво вставлял патроны в барабан. Не успел приставить ствол к виску… Щелчок. Пустота…

      Я умер? Где я и что это за место? Старый кирпичный потолок и дикая вонь, что привела меня в сознание. Я лежал на твердой доске, которая покачивалась, как качели. Я упал с нее, и меня стошнило на бетонный пол. Холод. Очень холодно… Ничего не соображая, я попытался встать. У меня это получилось с трудом. Я находился в темной камере, где вместо двери была решетка. Почему так темно? И как я здесь оказался?

      Решетка заскрипела, и грубый мужской голос крикнул: “На выход!”

      Выйдя из камеры, я ничего не понимал. Меня поставили лицом к стенке, и, твердо приказав: “Руки за спину”, надели наручники. Они впились в запястья с такой силой, что с каждой секундой я убеждался, что чувствую боль, а значит, еще живой. Но что происходит, где я?

      Приведя меня к двери прямо по коридору, с меня сняли наручники, и я начал массировать запястья. Нереальное облегчение. Когда я зашел в эту дверь, яркий свет ослепил меня. Я прикрыл глаза рукой и увидел перед собой коренастого мужчину в военной форме, что сидел за столом и смотрел на меня. Уже не было никаких сомнений, где я нахожусь, но другой вопрос: как я сюда попал?

      – Присаживайтесь, – вежливо предложил мне он.

      – Благодарю, но, как мне кажется, я еще успею насидеться.

      – Хорошее у вас чувство юмора, – улыбнулся он.

      Да какой тут, к черту, юмор? Это какое-то недоразумение. Еще вчера я был у себя в квартире, а сегодня очнулся здесь. Это что, чья-то шутка?

      – Что случилось? Как и почему я оказался здесь? – без лишних церемоний спросил его я.

      Он улыбнулся еще шире, и в его улыбке я не увидел ничего хорошего. Открыв ящик стола, он достал мой револьвер в прозрачном пакете и, глядя то на него, то на меня, подержал его перед моим лицом, чтобы я успел рассмотреть оружие.

      – Это ваш револьвер? – спросил он меня. Хотя мне показалось, что это был вовсе не вопрос, как-то утвердительно он прозвучал.

      Что мне ему ответить? Врать бессмысленно: на револьвере полно моих отпечатков. Хранение оружия без лицензии – это статья, и весьма солидная. В любом случае влип я по полной.

      – Да, мой.

      Положив его обратно в стол, он начал что-то писать. В эти минуты я все равно не мог понять,