На грани порока. Петр Попов

иденье и вахтенная газель, завывая движком на крутых поворотах серпантина, понесла меня туда, откуда назад хода не будет.

      Летняя черноморская ночь не принесла прохлады, рубашка сразу прилипла к телу, и я чертыхнулся вслух.

      – Чего ругаешься? – Моего плеча легко коснулась чья-то рука.

      Алина. Три дня назад, ее взяли официанткой.

      – Кондиционер дома не работает, – вздохнул я в ответ.

      – Тогда надо идти на море, – смеясь, предложила она.

      Голос у нее глубокий бархатистый, с приятной хрипотцой.

      Из темноты салона кто-то произнес: Вижу я как пиво на море мы пьем холодное.

      Раздался дружный смех и через полчаса женский состав персонала базы отдыха «АКВАТОРИЯ», во главе с администратором, то есть мной, высадился у ночного магазина.

      Затарившись спиртным и немудреной закуской, мы заспешили к морю. Легкая волна шуршала галькой. Пустую беседку у самой воды освещал одинокий фонарь.

      – Купаться! – Положив пакеты на стол, я скинул одежду и окунулся в прохладу черного моря. Море смыло усталость, и остудило нервозность прошедшего дня. В тусклом желтом свете сквозь ажурную решетку, увитую виноградом, мелькали четыре стройных девичьх силуэта. Я смотрел как девочки накрывают на стол, разливают и переодеваются. На пляже ни души. Первый час.

      – Пиво. – Алина стояла у кромки воды, протягивая бутылку.

      Я сделал глоток, рассматривая ее грудь, упруго обтянутую, тонким кружевом лифчика.

      – Покажи.

      Она, оглянулась на беседку, и ловко расстегнув, скинула его себе под ноги.

      – Их тоже, – стараясь скрыть удивление ее сговорчивостью, – кивнул я на трусики.

      Подцепив красными длинными ногтями узкую ткань на загорелых бедрах, и продолжая смотреть на меня большими темными глазами, снизу вверх, она легко из них выскользнула.

      – Однако Алина, вы девушка с сюрпризом, – я сделал несколько больших глотков, откровенно рассматривая стройное тело. Узкая черная полоска волос, тянулась от клитора вверх, к плоскому животу. Розовые соски, не мигая смотрели мне в душу.

      Она взяла у меня пиво и вместо того чтобы отпить, почти на половину заглотила конусообразную бутылку. Сочные ее губы растянулись, и за ними исчезла надпись «Хамовники».

      Сделав несколько сосательных движений, она, облизнула горлышко длинным языком, почти обвив его целиком, сунула бутылку мне в руки и, рассмеявшись, нырнула в море, обдав меня брызгами.

      – Пашка, иди выпьем, – раздался из беседки радостный женский призыв.

      Я смотрел как светлая фигура, в темной толще воды, удаляется от берега.

      – Хорошенькая эта новая официантка, да? – Наташа повар, подвинула мне тарелку с закуской.

      Иришка, старшая официантка хихикнула.

      – Чего ржешь? – одним глотком допив пиво, я потянулся за бутербродом.

      – Нравишься ты ей, дурашка, она сама мне сказала.

      – Нравлюсь, – с набитым ртом проворчал я, – а про своих двоих детей она тоже сказала?

      – Дети любви не помеха, – Наташа толкнула в бок застенчивую горничную, Марусю, – наливай.

      – И она давно разведена, – многозначительно добавила Иришка.

      Жара августа и вторая бутылка сделали возле беседки маленький нудистский пляж. Даже Маруся скинула лифчик. Под ним обнаружились недурственных размеров стоячие сиськи. Стеснительно прикрывая их рукой, сутулясь она пошла к воде.

      – Не сутулься, Маруся, грудь вперед! – Я легко шлепнул ее по спине. Отправляя к трем резвящимся нимфам. А сам пошел в беседку выпить.