И коты захватят мир. Аксинья Сисенкова

жающий себя кот.

      Обычно двуногим нравилось такое мое поведение, однако с недавних пор многие были на взводе и мое присутствие стало их раздражать. Старший техник вышел из себя настолько, что даже кинул в меня разводным ключем. Конечно, я увернулся, но все равно злобно зашипел в ответ. Ему повезло, что в мою поведенческую программу не встроено желание мести, иначе завтра поутру он мог бы обнаружить в своей обуви неприятный сюрприз. А так я просто отошел от него подальше и попытался больше не попадаться людям под горячую руку.

      Наконец в 15:33 по земному времени внешний шлюз отворился и в один из ангаров залетел белоснежный шаттл.

      Карантинные процедуры длились час и двадцать пять минут. Их я потратил на ленивые игры с клубком из разноцветных проводков. Его мне бросил один из помощников техника, чтобы чем-нибудь занять. Любовь к игрушка была заложена в кошачьем характере, поэтому я полностью отдался своему новому занятию и отвлекся от него только тогда, когда гость вышел из карантинного отсека.

      Детектив Виктор Вяземский был высоким и элегантным мужчиной лет тридцати пяти. В отличие от колонистов, с детства привыкших все время носить однообразную экзоодежду, которая компенсировала вред, наносимый телу слабой гравитацией планеты, мужчина появился перед нами в классическом костюме-тройке и твидовой шляпе. Мне понравилось то, как он выглядел. Цвет его одежды был схож с цветом моего меха, что указывало на хорошее чувство вкуса детектива. Поэтому, прежде чем начальник колонии приблизился к гостю, я подбежал, чтобы первым поздороваться с ним.

      Потерся о ноги и промурлыкал приветствие на всей доступной мне громкости.

      – Кот? Здесь? – удивился Вяземский.

      – Это робот. Так называемый "СмартКот", модель "Манул", последняя разработка АО "Заслон", – пояснил подошедший начальник колонии. – Жить в замкнутом пространстве с одними и теми же людьми сложна для нашей психики. Ученые выявили, что для снижения уровня стресса неплохо было бы обзавестись домашними животными. Однако заводить их в колонии по санитарным требованиям строжайше запрещено, поэтому мы завели робота.

      Детектив наклонился и почесал меня за ушком. Я ласково мурлыкнул и потерся о раскрытую ладонь.

      – Он умеет что-то еще, кроме как быть антистрессом?

      – Да, первоначально это были мединские роботы. В их функционал входили ультрозвуковая диагностика, магнитотерапия для успокоения боли и отслеживание таких показателей, как частота пульса и давление. У нас есть еще двое собак из серий "Хаски" и "Мопс", однако этот – наш любимец. Он уже спас несколько человек, выявив их заболевание на ранней стадии. Мы зовем его Наполеоном, сокращенно Поль, в честь французского полководца. Он маленький, но такой важный. Иногда даже кажется, что этот робокот смотрит на нас свысока.

      Вяземский взял меня на руки и принялся медленно гладить. Повезло. Похоже он был кошатником, и теперь я смогу увидеть расследование из первых рядов.

      – Он умеет говорить?

      – Нет. В него не заложили эту функцию, чтобы не создавать эффект "зловещей долины". В случае опасности для человека он может подключиться к любому экрану в колонии через сеть и проинформировать нас в текстовом формате… Я не представился. Меня зовут Рикардо Уоллес, начальник колонии "Райский сад". Добро пожаловать!

      – Очень приятно. – Детектив обхватил меня одной рукой, а другую протянул новому знакомому для рукопожатия. – Виктор Вяземский.

      Закончив ритуал, мужчина обнял меня покрепче и зарылся пальцами в мягкий мех. Да, над моей шубой постарались особо – она ничем не отличалась от оригинальной, хоть и была создана искусственным путем. Десять минут сеанса поглаживания манула заменяли полноценный поход к психотерапевту. Проверено опытным путем.

      – Вы желаете сначала осмотреться или сразу приступите к делу? – спросил Рикардо.

      – Я не люблю терять время. Ведите.

      – Тогда прошу сюда.

      И вот такой бодрой компанией мы отправились к месту происшествия.

      ***

      Место преступление находилось на самом отшибе колонии. Это было небольшое круглое помещение, выполняющее для своего хозяина функции и кабинета, и спальни. Интерьер комнаты выглядел весьма скромным: встроенные в стену кровать и гардероб, рабочий стол с трехмониторным компьютером, тумбочка и один стул. Все в нейтральных серо-бежевых тонах с тонкими акцентными линиями неонового голубого цвета. Из панорамных окон был шикарный вид на сад, в честь которого названа колония: внизу, под холмом, на котором располагались жилые модули, простиралась зеленая долина из плодовых деревьев, цветущих растений и пахучих лекарственных трав.

      – Вот здесь его и нашли, – произнес Уоллес, указывая пальцем на центр комнаты.

      – Прямо на полу? – осведомился Вяземский.

      Он опустил меня на пол, а сам присел, осматривая место, где лежало тело.

      – Да.

      – Что-нибудь пропало?

      – По словам его ассистентки, нет.

      – И никакого беспорядка?

      – Все вещи