Геракл. Еврипид

      Кому неведом муж, который с Зевсом

      Любовь жены делил, Амфитрион

      Из Аргоса, Алкид и внук Нерсея,

      Геракла знаменитого отец?

      Да, родом я из Аргоса, но в Фивах

      Средь поколенья горсти земнородных,

      Что в битвах уцелели из посева,

      Мне довелося жить. Из крови спартов

      Произошел и Менекеев сын,

      Отец вот этой женщины, Мегары.

      Давно ли, кажется, под звуки флейты,

      Под звуки гимна брачного, который

      Кадмейцы пели, в этот царский дом

      Привел ее великий внук Алкея?

      Он с нами жил недолго: и Мегару,

      И новую родню покинув, весь

      Горел желаньем он – в далекий Аргос

      Уйти и овладеть стенами града

      Киклопов, из которых был я изгнан,

      Запятнанный Электриона кровью.

      Чтоб смыть с отца позорное пятно

      И воротить себе отцовский город,

      Сын заплатил не дешево и подвиг

      Для Еврисфея справил не один:

      Всю землю он очистил от чудовищ…

      Безумием ли был Геракл охвачен,

      От Геры насланным, или к тому

      Его судьба вела, – не знаю, право.

      Теперь, когда, могучий, он осилил

      Все тяжкие труды, в жерло Тенара

      Его услали, чтоб из царства мрака

      На свет он вывел пса о трех телах;

      Герой пошел и больше не вернулся…

      Я старое преданье здесь слыхал,

      Что в семивратных Фивах был когда-то

      Царем могучий Лик, супруг Диркеи,

      Которого сменили близнецы,

      Зет с Амфионом, порожденье Зевса,

      Владельцы белоснежных лошадей.

      Так вот, потомок Лика, не кадмеец,

      А выходец с Евбеи, тоже Лик,

      Здесь только что убил царя Креонта

      И мятежом истерзанные Фивы

      Своей тиранской власти подчинил.

      Мы, родичи Креонтовы, конечно,

      В опале: новый царь замыслил кровью

      Его детей смыть пролитую кровь…

      Пока отца земные недра кроют,

      Он ищет погубить его вдову

      И сыновей, чтоб, возмужав, за деда

      Не стали мстить, – да, кстати, и меня:

      Должно быть, и старик тирану страшен.

      А между тем, сходя в юдоль теней,

      Герой мне отдал сыновей в опеку,

      Жену и дом велел мне сберегать.

      Что ж было делать мне? Я под защиту

      Зевеса всю семью сюда привел.

      И вот у алтаря мы приютились,

      Что некогда воздвиг мой славный сын,

      С победою вернувшись от минийцев.

      Вы видите: без хлеба, без воды,

      Нагие и босые, на холодной

      Земле мы смерти ждем; а перед нами

      Наш царский дом, забит и опечатан.

      Спасенья не видать, и те друзья,

      Что выручить могли бы нас, не стоят

      Названия друзей, а верные и сил

      Не соберут помочь нам – сами старцы.

      Вот каковы несчастья – для людей!

      Да не познает их, кто хоть немного

      Ко мне питает жалости… а впрочем,

      Узнать друзей помогут лишь они.

      Мегара

      (долго смотрит на Амфитриона)

      Подумать, что и ты, отец, когда-то

      Был славный вождь, что во главе дружин

      Фиванских ты умел разрушить стены

      Тафийские… О, как неясны смертным

      Богов предначертанья! Разве счастье

      Под отчим кровом мне не улыбалось?

      Царевной я жила, довольством, блеском

      И завистью людской окружена;

      Отца семьей благословили боги…

      А мой блестящий брак с твоим Гераклом?..

      Где ж это счастье? Сгибло, стало прахом,

      И только смерть теперь в глаза глядит

      Тебе, старик, и мне, и Гераклидам,

      Моим несчастным детям. А уж я ль

      Птенцов неоперившихся под крылья

      Не прятала? Поверишь, поминутно

      Они меня расспросами терзают:

      «Ах, мама, где отец? Чего не едет?

      Когда ж он будет с нами?» Иль бегут

      Его искать повсюду, точно в прятки

      Играет с ними бедный их отец.

      Придумаю ль угомонить их сказкой…

      Куда там! Стоит двери заскрипеть,

      Все,