Кукушонок из семьи дровосеков. Дарья Донцова

волосы, но не «ежик»!

      Светлана подошла к шкафчику.

      – Ну, с этой задачей я справлюсь прямо сейчас.

      – Польете мою макушку живой водой, и появятся кудри? – рассмеялась я. – Тогда уж и про брови не забудьте.

      – Хорошо, – кивнула хозяйка кабинета. – Ваша задача сейчас – просто тихо подремать. Обещаю, результат обрадует. Бровки тоже понравятся.

      Наверное, понятно, что я не поверила стилисту. Но решила, что хуже не будет, и закрыла глаза.

      Светлана колдовала над моей шевелюрой долго. Потом я вышла из кабинета, включила телефон и нашла сообщение от Димона: «Окончательно обустроюсь в кабинете ближе к обеду, тогда и начнем совещание!» Потом обнаружила толпу эсэмэсок от Фаины и позвонила ей.

      – Ты где? – принялась сразу возмущаться Рабкина.

      – Стою в коридоре.

      – Шагай в кафе, – велела приятельница. – Только не в то, которое в салоне, там уродские салаты из морковки. Сижу в «Пеликано», это в соседнем доме.

      Я поспешила в указанное место и нашла Фаину в самом углу. Перед Рабкиной стояла большая тарелка с двумя эскалопами и горой макарон в сливочном соусе.

      – Роскошно выглядишь! – похвалила она меня. – Укладка чумовая! Вроде у тебя была короткая стрижка. Откуда каре?

      – Нет, просто до сих пор причесывалась так, что казалось, будто у меня шевелюра солдата-первогодка, – лихо соврала я, не желая сообщать Фаине о наращивании.

      – Брови прямо соболиные! – продолжала восхищаться Фая.

      – Интересно, кто-нибудь видел брови соболя? – улыбнулась я, беря меню. – Может, они у него совсем не прекрасные?

      – В этом случае прилагательное «соболиные» не означало бы красоту девушки, – возразила Рабкина, быстро укладывая в себя спагетти.

      – Вероятно, изначально данное выражение было шуткой, – продолжила я ненужную беседу. – Петр Сергеевич из бригады Филиппова, как видит меня в столовой, всегда говорит: «Приятного аппетита, Сергеева. Эк тебя разнесло! Стройная, ну словно корова». Кто-то мог про брови соболя…

      – Да что ты прицепилась к зверьку? – скривилась Фая. – Забудь. И расскажи мужу про хамство Петьки. Иван Никифорович идиоту в лоб даст. Мой Егор именно так поступит, если кто мне нагадит.

      – Не могу представить своего мужа, который кому-то по лбу стучит, – пробормотала я.

      – Егор, если слышит, что кто-то меня коровой обзывает, вмиг звереет, – сообщила Фая, подбирая подливку.

      – Иван Никифорович не решает проблемы в кулачном бою, – пояснила я. – И он никогда не повышает голос.

      Рабкина бросила вилку в пустую тарелку, та жалобно звякнула.

      – Значит, твой мужик идеален, а мой хам?

      Я изумилась:

      – Не говорила такого!

      – Да пошла ты! – огрызнулась Рабкина, встала, швырнула салфетку на стол и ушла.

      Я осталась за столом в одиночестве. Что с Рабкиной? Почему она так отреагировала? Чем я обидела Фаю?

      – Желаете