Бомба за пазухой. Александр Тамоников

глянул хмуро и негодующе, капитан – с усталой терпеливостью. Видно было, что глаза у него красные от недосыпания.

      – Товарищ генерал, разрешите обратиться! – громко произнес Зыков, поднося руку к фуражке.

      Он почему-то сразу почувствовал себя неуютно в своей новенькой отутюженной форме. У капитана были грязные сапоги, у самого генерала потрепанная и выгоревшая гимнастерка с полевыми погонами. Алексею показалось, что оба офицера первым делом обратили внимание на его парадный вид и даже не глянули на награды.

      – Кто вам разрешил войти?

      В голосе генерала прозвучало столько негодования и угрозы, что Зыков поежился. Но отступать было некуда. И Алексей решительно сказал:

      – Я обязан доложить, что прибыл в ваше распоряжение после излечения в госпитале, товарищ генерал!

      – Да чтоб тебя! – Генерал бросил на стол карандаш и неожиданно усмехнулся, сразу перестав быть суровым и неприступным. – Нет, ты видал, Жуков, таких настырных лейтенантов. Субординацию коту под хвост, но молодец. Хороший опер из него получится. Вот ты его и заберешь к себе в бригаду. У вас некомплект как раз.

      – Товарищ генерал, да у нас же там намечается… – начал тихо бубнить капитан, чуть нагнувшись к начальнику управления. – Зачем нам зеленый, неопытный оперативник, нам матерые нужны…

      – Ну, не такой уж он и зеленый, – генерал уже с серьезным лицом рассматривал молодого офицера, его награды, две нашивки за ранения. – Давайте ваши документы!

      Просмотрев документы, генерал, как показалось Алексею, прочитал выписку из наградного листа еще раз и предписание тоже. Не поднимая головы, он коротко приказал: «Садись». Капитан молча барабанил по столу пальцами, ожидая решения генерала. Он явно нервничал, видимо, это был срочный доклад. По крайней мере, до появления Зыкова. Наконец генерал отложил бумаги, посмотрел на лейтенанта прямо и открыто.

      – То, что ты человек опрятный, это хорошо тебя характеризует. Значит, есть в тебе обстоятельность, аккуратность, отсутствует торопливость. Я так понимаю, что и ворвался ты ко мне в кабинет не по природной торопливости, а как раз из-за своей обстоятельности. Положено явиться и доложить сегодня, вот ты в лепешку расшибся, а доложил. Форму в Военторге купил, за свои деньги? Что, старая, в которой в госпиталь привезли, совсем истрепалась во время того боя?

      – Совсем, товарищ генерал, – согласился Алексей.

      – Знал бы, не тратился бы, – произнес непонятную фразу начальник управления. – Вот так и поступим, Жуков. Заберешь его себе. Вам там с Брагиным вдвоем не управиться. Заявку оставь. По твоим данным мы проверку пропустим вне очереди. Возвращайся в бригаду и введи парня в курс дела.

      – Есть, товарищ генерал, – офицер поднялся, оставив бумаги на столе, и подошел к вешалке у двери, где висели мокрые плащ-палатки.

      – Все, иди, – кивнул Зыкову генерал. – Удостоверение в бригаде получишь. Пистолет тоже. Кобура, смотрю, пустая. Во время боя утратил табельное