Уроки для графа. Валери Боумен

же даст отпор этому деспоту. Сможет! Она пообещала себе это. Если бы не струсила, сделала бы это сегодняшней ночью.

      Уступив место матери, чтобы поддерживать голову брата, девочка подобрала окровавленный подол ночной сорочки и, выскочив из комнаты, бегом, что было сил, помчалась через темный коридор в холл. Торопливо вскарабкавшись по ступенькам лестницы для слуг, она бросилась к спальне Мэри. Та была ее гувернанткой, и ей единственной из всех слуг мама доверяла семейные тайны. Спальня Мэри была первой справа на четвертом этаже, и Аннабел проскользнула внутрь, не постучав, а затем в жуткой темноте приблизилась к кровати гувернантки, осторожно потрясла ее и в отчаянии прошептала:

      – Мэри, проснитесь!

      Глаза девушки моментально открылись.

      – О! Аннабел, милая, что стряслось? Неужели опять?..

      Мэри сразу поняла, почему ее подопечная оказалась здесь.

      – Нужны вода и полотенце, для Бо, – выдохнула Аннабел.

      Мэри, откинув одеяло, встала, зажгла свечу и накинула халат.

      – Я сейчас же спущусь на кухню и все подготовлю. Принесу все сама, так что ты возвращайся.

      Аннабел согласно кивнула. Так всегда было и раньше. Дальнейших объяснений не требовалось. Девочка побежала обратно туда, где могла понадобиться ее помощь.

      К той минуте, когда она вновь оказалась рядом с братом, его голубые глаза были открыты, а подбородок приобрел страшный фиолетовый цвет с примесью синего и черного. Мама, как могла, стерла с него кровь своей ночной сорочкой и, продолжая удерживать голову сына, поглаживала его волосы, пытаясь успокоить.

      – Бо, – выдохнула Аннабел, ощупывая взглядом пострадавшее от удара родное лицо. – Как себя чувствуешь?

      Брат едва слышно сказал, что все в порядке, и поднял глаза на мать.

      – Мама… как ты? Он ведь не сделал тебе больно, правда?

      У матери потекли слезы.

      – Тшш, мой дорогой! Со мной все хорошо, а тебе лучше полежать спокойно.

      – Я обещаю: как только вырасту, непременно одолею его.

      – Тшш, Белл, просто полежи спокойно, – попросила мать, поглаживая его по волосам.

      Несколько минут спустя в комнату торопливо вошла Мэри со стопкой полотенец и тазиком воды. Не говоря ни слова, она опустилась на колени рядом с Бо, окунула полотенце в воду, отжала и приложила к его щеке. Мать и Мэри обменялись удрученными взглядами, глаза бедной женщины опять наполнились слезами, и она, кивнув гувернантке, принялась ей помогать.

      Когда кровь с лица и шеи мальчика была смыта, Мэри обернула сухим полотенцем его голову и закрепила его конец под раненой челюстью.

      – Я не думаю, что здесь что-то серьезное, – тихо проговорила мать, помогая Бо встать на ноги. – Если бы был перелом, сомневаюсь, чтобы он мог говорить.

      – На этот раз да, – согласилась Мэри, тоже поднимаясь. – Может, все-таки отправить за доктором, миледи? Лучше удостовериться, что действительно нет ничего серьезного.

      Со слезами на глазах бедная женщина покачала головой:

      – Вы