Младший научный сотрудник – 6. Сергей Тамбовский

же Александр Серов.

      – Вы передаете нам… компании Сименс то есть… права на выпуск электронной игры с названием… как уж его? – спросил он у Наумыча, тот подсказал, – с названием Тетрис, а также два готовых образца изделия, принципиальную схему и программное обеспечение к ним…

      – И что я получу взамен, герр Шульце? – спросил я с самым невинным видом (а сам между делом вдруг вспомнил, что шульце на белорусском означает дурак… но на немецком наверно все же что-то другое).

      – Сто тысяч немецких марок единовременно и два процента с прибыли от продаж данного устройства в течение десяти ближайших лет.

      – Неплохо-неплохо, – пробормотал я, – а как я, например, смогу проконтролировать размеры этой самой прибыли? Согласитесь, что вам абсолютно ничего не помешает сказать, что вместо прибыли получился сплошной убыток и никаких процентов мне не полагается.

      Немец прищурился, потом усмехнулся и довольно толково ответил:

      – Нашей компании, герр Балашов, более 130 лет, среднегодовой оборот сейчас составляет около 50 миллиардов марок, чистая прибыль 5,5 миллиардов. Наша продукция продается в 89 странах мира… сами посудите, зачем нам такие репутационные риски, тем более по такому незначительному поводу, как ваша игра…

      – Но-но, – не смог удержать себя я, – если я что-либо понимаю в рынке электронных игр, годовой оборот которого составляет сейчас примерно 10-12 миллиардов долларов, моя незначительная игрушка сможет отвоевать не меньше 5-6% этого рынка. А это, как легко подсчитать, где-то в районе полмиллиарда баксов – поменьше, конечно, чем у Сименса, но в целом сравнимо.

      Шульце с Наумычем переглянулись, и немец сформулировал свой ответ:

      – У вас чрезмерно оптимистичная оценка своих перспектив, господин Балашов.

      – Хорошо, урежем ее на порядок, – не стал спорить я, – но и пятьдесят миллионов долларов, что составляет сто миллионов марок в принципе тоже неплохие деньги.

      – Ладно, – поморщился немец, – давайте оставим этот бессмысленный спор о… как это у вас в России говорят… о шкуре неубитого медведя. И давайте сосредоточимся на более просчитываемых вещах.

      Ого, подумал я, кажется, я ошибался насчет знаний Гюнтера в области русских идиом.

      – Давайте сосредоточимся, – вслух сказал я, – сто тысяч – это слишком скромная сумма, душа такую не принимает…

      – Хорошо, – ответил немец, – назовите цифры, которые ваша душа примет.

      – Миллион, – быстро вылетело из меня, – и не два процента, а четыре.

      Торговались мы недолго, но яростно… в итоге лям марок сократился до семисот тысяч, а четыре процента до двух с половиной.

      – Согласие, – подытожил я результаты нашего торжища, – есть продукт при полном непротивлении сторон. По рукам?

      Александр Серов затянул внизу свое неизбывное «Йа льублю тьебя до сльоз», а Гюнтер протянул мне свою мозолистую руку.

      – Документы будут готовы завтра, – сказал он, – вам только останется вписать туда название банка, куда мы будем перечислять