Дэдпул. Лапы. Стефан Петручо

подзывает ещё двух агентов. Они подбегают, держа в руках что-то вроде навороченного пылесосного шланга с металлическим наконечником. Престон с важным видом показывает пальцем на лужу слизи, и агенты берутся за дело.

      При нажатии на сенсорную панель мигают лампочки, раздаётся шум, и железный шнобель начинает всасывать гумомассу, как будто это сладкий вишнёвый сироп. Шланг с утробным звуком поглощает розовую дрянь, и она стекает в большой бак, установленный на одном из гравилётов. Бак действительно огромный – прямо как та штука, в которой Гомер Симпсон хранил навоз свина-паука по прозвищу Плоппер. Кстати, о словах на букву «П»: это приспособление просто поразительно придирчиво для пылесоса. Оно не всасывает ничего, кроме слизи.

      Дождавшись, пока асфальт между нами расчистится настолько, чтобы на него можно было наступить без риска для ботинок, агент Престон подходит ко мне.

      – Поранился?

      – Даже не знаю, как тебе ответить.

      – Сильнее обычного?

      – Всегда готов, мэм! Не отступаю, с Щ.И.Т. ом… вставаю?

      – Ну что ты заладил, а? Этот девиз никто не использует со времён шестидесятых. Даже неприлично.

      Мне с трудом удаётся расслышать, что она говорит, и я бью себя по голове, чтобы прочистить второе ухо. Никакого эффекта. Теперь ещё и в правом ухе звенит, потому что я нехило себе врезал. Я даже собственные слова с трудом разбираю, не то что чьи-то ещё. Так что я ору:

      – А ПОСЫЛАТЬ МЕНЯ ВОРОВАТЬ ЩЕНКОВ, КОТОРЫЕ ПРЕВРАЩАЮТСЯ В ГИГАНТСКИХ МОНСТРОВ, – ЭТО ПРИЛИЧНО?!

      Эми шикает, как будто я громко пёрднул в церкви.

      – Тихо ты! Люди уверены, что Щ.И.Т. прибыл сюда, только чтобы подчистить за тобой. Именно поэтому мы тебе и поручили эту работу.

      Я снова стучу себя по уху.

      – ЧТО ТЫ СКАЗАЛА, ЭМИ? КТО-ТО ЗАСТРЯЛ В ПЕЩЕРЕ, И МНЕ НАДО СПЕШИТЬ НА ПОМОЩЬ?

      Она прищуривается и кивает агентам:

      – Почистите его.

      Те наставляют свой шнобель на меня и начинают возить туда-сюда – тык-тык здесь, вжик-вжик тут.

      – АЙ! ОСТОРОЖНЕЕ ТАМ, НА МНЕ ФАМИЛЬНЫЕ ДРАГОЦЕННОСТИ!

      – Всё до капли.

      – Есть, мэм.

      – ХА-ХА-ХА! ЩЕКОТНО! ЛАДНО, ПРЕСТОН, ХОРОШО! Я БОЛЬШЕ НЕ БУДУ! НЕ БУДУ!

      Я выхватываю у них шланг и прижимаю наконечник к уху. С громким хлопком кусочек какой-то дряни выскакивает из моей драгоценной евстахиевой трубы и, прогремев вдоль шланга, падает на дно бака.

      – Удар! Гол! – выкрикиваю я. Но рядом нет ни Софи, ни даже спортзала, и кричалка получается какой-то грустной. – Агент Престон, я с прискорбием вынужден сообщить: вероятно, мне высосали кусочек мозга. Внимание: если это был правый височно-теменной узел, мои моральные принципы рискуют пошатнуться. Если вы беременны или планируете, будьте со мной осторожны.

      Эмили скрещивает руки на груди.

      – Нет у тебя никаких моральных принципов. К тому же Смерч-9000 засасывает только биоматериал, подвергшийся воздействию нанокатализатора.

      Я поднимаю свой славненький баллончик с распылителем:

      – Мои комплименты шефу за самый крутецкий водяной