Эмоциональный интеллект. Почему он может значить больше, чем IQ. Дэниел Гоулман

Стайрон размышлял, что значит «быть сопровождаемым вторым “Я”, призрачным наблюдателем, который, не разделяя помешательства своего двойника, способен с бесстрастным любопытством следить, как сражается его компаньон»[74].

      Хладнокровное осознание неистовых или бурных чувств – максимум, обеспечиваемый самонаблюдением. Как минимум оно проявляется в возможности отстраниться от переживания, создавая параллельный поток сознания (или метапоток) – словно «парение» над главным течением или рядом с ним, дающее понимание происходящего, не позволяющее погрузиться под воду и утонуть.

      Существует очевидная разница, к примеру, между состояниями, когда один и тот же человек просто страшно разгневался на другого и когда он, сохранив способность к самоанализу, думает: «А ведь я взбешен» (даже если он испытывает приступ гнева). В аспекте нейронных механизмов осознания такой незначительный сдвиг в ментальной деятельности, по-видимому, оповещает, что неокортикальные схемы активно следят за эмоциями. Таков первый шаг к установлению некоторого контроля над чувствами. Умение разбираться в собственных ощущениях составляет основополагающую эмоциональную компетенцию – способность, на базе которой формируются все остальные, например эмоциональный самоконтроль.

      Самоосознание, таким образом, – это «осведомленность как о своем настроении, так и о мыслях о настроении», как выразился Джон Майер, психолог Университета Нью-Гэмпшира. Майер вместе с профессором Йельского университета Питером Сэловеем разработал теорию эмоционального интеллекта[75]. Самоосознание может быть нереагирующим, безоценочным наблюдением за внутренними состояниями. Однако Майер установил, что такого рода восприятие не такое уж «хладнокровное»: обычный набор мыслей, свидетельствующих, что самосознание включено, вмещает в себя и такие: «Мне не следовало поддаваться чувству», «Я думаю о хорошем, чтобы утешиться и приободриться» и – при более ограниченном самосознании – мимолетную мысль: «Не думать об этом» как реакцию на что-то крайне неприятное или огорчающее.

      Существует логическое различие между осведомленностью о чувствах и действиями, направленными на их изменение. Майер считает, что в достижении всех практических целей осведомленность и действия обычно тесно связаны: осознать скверное настроение значит захотеть избавиться от него. Однако осознание – это не усилия, которые мы прилагаем, чтобы удержаться от действий согласно эмоциональному импульсу. Приказывая «Перестань сейчас же!» ребенку, который в приступе злости ударил товарища по игре, мы можем пресечь его действия, но раздражение продолжит кипеть по-прежнему. Мысли ребенка будут все так же сосредоточены на спусковом крючке возмущения: «Но ведь он же украл мою игрушку!» – и гнев сразу не утихнет. Самоосознание более мощно влияет на сильные негативные чувства. Стоит подумать: «Я испытываю гнев», как появляется свобода выбора – не только не руководствоваться им в своих действиях, но и постараться

74

William Styron, Darkness Visible: A Memoir of Madness (New York: Random House, 1990), p. 64.

75

John D. Mayer and Alexander Stevens, An Emerging Understanding of the Reflective (Meta) Experience of Mood, неопубликованная научная работа (1993).