Обними меня крепче. 7 диалогов для любви на всю жизнь. Сью Джонсон

Без эмоциональной близости с незаменимыми людьми невозможно оставаться физически и психически здоровыми – невозможно выжить.

      Новая теория привязанности

      Веками люди были очень близки к пониманию истинной цели любви. Еще в 1760 году испанский епископ в отчетах римскому начальству писал о детях из воспитательных домов, которые регулярно умирали от печали, хотя имели и стол, и кров. В 1930-х и 1940-х годах в американских больницах массово гибли сироты, лишенные всего-то прикосновений и эмоциональных контактов. Психиатры стали обращать внимание на детей, внешне совершенно здоровых, однако безразличных, черствых и не способных на отношения с людьми. Дэвид Леви в своей статье 1937 года, опубликованной в «Американском психиатрическом журнале», объяснял такое поведение подростков эмоциональным голодом. В 1940-х американский психоаналитик Рене Шпиц ввел в обиход термин «госпитализм». Он обозначал глубокую психическую и физическую отсталость, вызванную дефицитом общения и воспитания вследствие отделения ребенка от матери и переживаемого малышом изнуряющего горя.

      Но первым разобрался, в чем дело, все же британский психиатр Джон Боулби. Позвольте начистоту. Как психолог и человек, я вручила бы награду за лучшую систему идей именно Боулби, будь у меня такая возможность. Даже не Фрейду или кому-то еще из тех, кто посвятил жизнь попыткам понять людей и их чувства. Английский психиатр взял множество нитей чужих наблюдений и идей и связал их в логичную и последовательную теорию привязанности.

      Боулби родился в 1907 году в аристократической семье. Он воспитывался, как было принято в высшем обществе, в основном няньками и гувернантками. Сидеть за одним столом с родителями будущему ученому позволили только в 12 лет. И то лишь когда подадут десерт. Как водится, его отправили в школу-интернат для одаренных детей. Потом Джон жил и учился в Тринити-колледже Кембриджского университета. Боулби отступил от традиционного уклада, устроившись волонтером в школу для трудновоспитуемых детей. В то время их создавали мечтатели и педагоги-новаторы, такие как Александр Сазерленд Нилл. В этих учебных заведениях во главу угла ставилась эмоциональная поддержка вместо привычной для педагогики тех лет строгой дисциплины.

      Этот опыт вдохновил Боулби поступить на медицинский факультет и стать психиатром. Помимо обучения потребовалось семь лет терапии и психоанализа в качестве пациента. Очень сложного и запущенного, как выяснилось. Под влиянием наставников, таких как Рональд Фэйрбейрн, утверждавших, что Фрейд недооценивал потребность людей в других, Боулби восстал против профессиональной догмы. Она гласила, что корень всех проблем пациентов в их внутренних конфликтах и бессознательных фантазиях. Боулби настаивал: причины следует искать вовне – в реальных отношениях с другими людьми.

      В ходе работы в детской психиатрической консультации психиатр начал утверждаться в мысли: причина девиантного или саморазрушительного поведения