Тёмный принц. Даниэль Зеа Рэй

не стал озвучивать, что яд – вполне подходящее орудие для убийства.

      – Я сомневаюсь, что отец причастен к отравлению Хейди, – вместо этого сказал он. – Какой смысл ему избавляться от нее сейчас, когда он тысячу раз мог сделать это раньше?

      – Тогда кто ее отравил? – Галлахер повернулся лицом к брату.

      – Тот, кому выгодно поссорить тебя с отцом. Или даже нас обоих, – уточнил Ордерион.

      – И в чем выгода?

      – Кому-то известно, что я встану на твою сторону, если дело дойдет до кровопролития. У отца есть преданные воины. Он король, в конце концов. А еще он гонец смерти, и ты ему не противник. А вот я… Проблема в том, что отец в любой момент может призвать гонцов смерти по мою голову.

      – Только если ты нападешь на него первым.

      – Не только, – покачал головой Ордерион. – У отца есть еще одна цепь, с помощью которой он держит меня на привязи.

      – Какая? – Галлахер не скрывал недоумения.

      – Эта, – Ордерион показал брату каменную кисть. – Мне сохранили жизнь после выброса маны, но отец обязался неустанно за мной следить. Если заметит, что я выхожу из себя или представляю опасность, он должен призвать гонцов смерти, и они исполнят давно вынесенный приговор.

      – И ты с этим живешь? С этой удавкой на шее? Зависим от того, какая мысль придет в его больную голову? – сокрушался Галлахер.

      – Так же живешь и ты. – Ордерион повернулся к нему лицом. – Зависим. С удавкой на шее. Просто мы, его дети, научились этого не замечать. Делаем вид, что нас ничто не касается, и все угрозы отца так и останутся пустыми словами, брошенными на ветер в порыве гнева.

      – Но попытайся мы его убить… – Брат скривился. – Погибнем оба.

      – Верно, – согласился Ордерион.

      – И кто останется, если нам с тобой перед финалом все же удастся затащить его на тот свет?

      Ордерион тяжело вздохнул.

      – Мира и ее ребенок.

      Галлахер утвердительно кивнул.

      – А кто останется, если отец выживет? – тут же спросил он.

      – Он, Мира и ее ребенок, – снова ответил Ордерион.

      – Предлагаю убить отца и его жену. – Галлахер сжал кулаки.

      – Мира беременна, а ее ребенок ни в чем не виноват. Да и у нас с тобой нет доказательств, что Мира отравила Хейди.

      – Это потому что мы с королевой по душам не говорили. – Галлахер размял запястья. – Уверен, как только жареным запахнет, эта потаскуха щебетать начнет, как ласточка перед дождем.

      – Ты правда хочешь… – Ордерион не договорил.

      – Да, – кивнул Галлахер. – Сколько можно смотреть и ничего не делать? Хейди, Рубин, делегаты… А народ вокруг? О нем кто-нибудь вспомнил? А Инайя? – Галлахер поднял камень с земли и отбросил в сторону. – Отец упорно ведет нас к войне с Туремом. Что было бы, если бы Дарроу согласился на сделку? Зальтия и Ошони тоже хотят есть. Голод все равно заставит людей взять в руки оружие. В это смутное время надо научиться жертвовать и делиться. Вместе выживать, а не убивать делегатов и держать принцессу из чужого