Смерть на Марсе. Влада Ольховская

сигнал «Стрелы» резанул по чувствительному слуху Пятой, возвращая к действительности. Челнок шел на посадку, Эстрид предстояло вернуться к нынешней миссии. Хотя вспоминать дни на Велоре оказалось не так уж страшно.

      Ведь тогда у нее еще был Матео – и ничто не предвещало его потерю.

* * *

      Помогать людям Гидденис не собирался.

      Пробираясь через Объект Д-1, он прекрасно чувствовал, где собраны группы выживших. Он понимал: вряд ли они замерли на одном месте по своей воле. Люди были смертельно напуганы, им хотелось убежать отсюда, и не делали они этого лишь потому, что двери были надежно заблокированы. Их оставили тут как приманку, попадаться на которую номер 2 не собирался. Раз уж он принял ловушку как неизбежное условие битвы, ему полагалось быть особенно осторожным.

      Если повезет, он и так поможет этим людям. А если нет и станет совсем туго… Не особо они и важны.

      Его сейчас больше беспокоили не мертвые – живые. Гидденис заранее получил информацию о том, сколько сотрудников обслуживали «Демиург» до нападения, сколько здесь было военных. Теперь цифры отчаянно не сходились: в плену оказалось меньше трети от заявленного списка. А остальные-то куда делись? Сбежали? Слишком массовый побег, странно, что Рафаль такое допустил. Да и потом, в воздухе ощутимо пахнет кровью и тлением… Но тел нет. Либо Первый надежно их спрятал, либо… О втором варианте Гидденису даже думать не хотелось.

      Он двигался медленно, осторожно, однако без лишних задержек. Он пока не чувствовал Рафаля, поэтому вынужден был осматривать уровни один за другим. Страха Гидденис не испытывал, скорее настороженность – и злость. Он понимал, что сейчас лучше не отвлекаться, ничего еще не закончилось, и все же отмахнуться от некоторых мыслей было не так просто.

      Пацан слетел с катушек и стал проблемой за пару месяцев. И вот это поставили на смену Диане? С этим недомерком ее сравнили? Размышляя обо всем так, Гидденис мог не вспоминать о том, кто именно погубил Диану, при таком раскладе казалось, что это тоже сделал Рафаль.

      А хуже всего было то, что Гидденис больше не хотел стать номером 1. Раньше мечта была, пылала, потом вдруг незаметно угасла, и он даже не брался сказать, когда именно это произошло. Он не принимал эту мечту мертвой. Он обязан этого хотеть! И торжествовать, когда все получится, обязан. Потому что иначе окажется, что он убил собственного ребенка и женщину, которая его любила, просто так… Это делало его мразью. Роль мечтателя при таком сравнении казалась куда привлекательней. Хотя вся эта история напоминала ему падение по крутому, покрытому льдом склону: когда началось, остановиться уже невозможно, только и ждешь, пока окажешься на дне.

      Сравнение с дном снова вспомнилось, когда он все-таки нашел Рафаля. Первый дожидался его на нижнем уровне, в центре управления Объектом Д-1. Рафаль казался безмятежным, будто ничего особенного не случилось, они просто встретились для очередного совещания. Здесь не было ни крови, ни разрухи – но и Лавинии тоже не было, о ней ничто не напоминало.

      – Привет, – дружелюбно