Трансерфинг реальности. Ступень IV: Управление реальностью. Вадим Зеланд

один, который ему наиболее подходит, и другой – для своего партнера. Далее он берет себе эту роль и начинает ее играть, а на партнера вешает проекцию в соответствии со своими ожиданиями. Причем, что удивительно, эту роль он играет как раз по принципу Трансерфинга – отстраненно, как играющий зритель, потому что постоянно сравнивает себя и партнера с эталоном: правильно ли все получается.

      В итоге ничего не получается, потому что природа секса такова, что требует расслабления, свободы и самоотдачи. Секс является тем единственным случаем, когда в игру нужно погружаться с головой, причем без всяких ролей. Нормальный и естественный секс – это игра по правилам, которые устанавливаете вы сами, без оглядки на то, как это делают другие и как якобы положено.

      Вдобавок сильно сбивает с толку неправильное смешивание разных понятий: любовь и секс. Иногда просто мутит, когда слышишь это ханжеское «займемся любовью». Не проще ли называть вещи своими именами? Секс – это не любовь, а любовь – это не секс. А разве эти вещи несовместимы? Совместимы, только еще раз: любовь – это не секс, а секс – это не любовь.

      Эти вещи можно как совмещать, так и разделять. Но правило маятника мешает это делать естественно. Я не ошибусь, если скажу, что любые неудачи в сексуальном контакте связаны с тем, что люди, следуя правилу маятника, пытаются искусственно смешивать любовь и секс. В результате выходит несуразный гибрид.

      На самом деле, если забыть о правилах и стандартах, все очень просто. Представьте себе шкалу с нулевой отметкой посередине, где слева идут деления ласки, а справа – агрессии. Так вот, если стрелка отклоняется влево, это любовь, а если вправо, то это секс. Нравится вам такая мысль или нет, но секс, как ни крути, это в большей степени агрессия, чем ласка.

      Но многие люди стесняются или боятся, когда у них просыпаются эти «дьявольские» инстинкты. Они считают, что это противоестественно. В самом деле: встречаются два нормальных человека и поначалу ведут себя совершенно обыкновенно, но потом у них появляется какой-то хищный блеск в глазах, и они начинают вытворять вещи, которые никак не вписываются в рамки… В рамки чего?

      Вот здесь и вступает в силу правило маятника. С одной стороны, существуют общепринятые рамки приличия, нарушать которые не всегда удобно. С другой стороны, находясь в этих рамках, получить удовлетворение от секса невозможно. А хочется, чтобы было и то и другое.

      И вот, с тем чтобы подстроиться под стандарты, люди начинают играть свои роли. Боясь пробуждения животных инстинктов, они разбавляют секс установленными и, как им кажется, необходимыми ритуалами. Это, в свою очередь, вызывает некоторое закрепощение. Надо бы отпустить вожжи, а правило маятника не позволяет. И наоборот, если стрелка забирается далеко в сторону агрессии, тут же возникает необходимость подтверждения: «А ты меня любишь?»

      Итак, на сцене постоянно присутствуют два играющих зрителя. Они, словно марионетки, висят на нитке контроля, за которую сами себя прицепили.