Лишь сомнения. Ника Лемад

откусила себе язык, припомнив, кто именно виноват в смерти его девушки.

      – Она не пришла в сознание, – осторожно дотронулась до напрягшегося плеча, мучительно сожалея о начатом ею разговоре. – Не чувствовала боли. Не мучилась.

      Шейд потер нос, лицо, поморгал. Устремил невидящий взгляд вдаль, пытаясь протолкнуть комок, нарастающий в горле, перекрывающий дыхание, и судорожно потом вздохнул.

      – Хорошо. Хорошо. Она просто ушла.

      – Она просто ушла, – подтвердила Шатиса. Та пациентка на операционном столе не имела никаких шансов, слишком серьезны оказались полученные ею повреждения. Хоть отец и из кожи вон вылез, пытаясь сотворить чудо. – Шейд… Ты ходил на ее могилу? Хоть раз?

      Судя по всему, нет. Он окаменел. Он не хотел признавать реальность и двигаться дальше. Застыл на месте, обрастал паутиной. И будто надеялся на что-то.

      Шейд сел, потом встал. Отряхнул свои самодельные шорты и подобрал полотенце, потом почти высохшую рубашку, перекинул все это через плечо.

      – Пойду работать, – сказал, глядя перед собой. – Можешь вымыться здесь. Или в доме есть теплая вода.

      – Конечно же, я не останусь здесь одна.

      Заканчивала говорить уже в удаляющуюся спину, бросилась следом. Догнала Шейда, пошла рядом, стараясь шагать так же широко, как и он. Но все равно приходилось срываться на бег. Успела поклясться себе, что больше рта не раскроет и не станет ковырять еще сильнее его болячки.

      – Как ты получил все эти шрамы?

      Шейд сжал челюсть и ускорился.

      Подумал, что точно спать сегодня будет рядом с генератором, хотя бы не таким шумным как эта женщина.

      К их возвращению отец Шатисы успел проснуться, собрать с пола спальник и справиться с микроволновкой. Увидев в окне Шатису и Шейда, открыл створку и помахал им рукой.

      – Гуляли? Я погрел еду.

      – С ума сойти достижение, – хмуро проворчал Шейд. Шатиса нервно засмеялась, услышав. – Что у вас есть в машине?

      Возможно, ему придется вместо распила деревьев идти отлавливать дичь или рыбу.

      – Холодильник мяса. Несколько пачек риса. Крупа по мелочи и вермишель. Хлеб с паштетом.

      Шейд почесал затылок и обернулся на Шатису, довольную, что смогла удивить хозяина. Хлеб. Он не ел его с начала весны.

      – Готовить умеешь? – спросил. Она быстро закивала. – Потому что мои таланты начинаются и заканчиваются на прожарке кастрюль и сковородок. Так что готовите себе сами все, что привезли. Печь я растоплю.

      – А…

      – Газа нет. Точно нет, даже в пристройке, за стиральной машиной или еще где. Так что либо печь и дрова, либо жуете все в сыром виде.

      – Я хотела помочь.

      – Помогай, – Шейд указал на ее машину, колеса которой наполовину скрылись под водой. – Как понимаю, все там, только не понимаю, зачем столько привезли. Вот теперь перетащите все с отцом в дом.

      Старик вышел на порог.

      – Остывает все. Идите сначала завтракать. – И вновь его взгляд оббежал Шейда с головы до