Инструмент вселенной. Дмитрий Вощинин

вовал внутреннее безразличие. Он изредка закрывал глаза, жмурился он шума дверей, движения людей вокруг, и только подъем эскалатора понемногу возвратил его к жизни. Яркий свет наполненного бутиками перехода и пестрая реклама обязательного на выходе из подземки идола прогресса – торгового центра – заставила его немного прийти в себя.

      «Как же уродлива эта архитектурная находка… »– поглядел он на огромное, светящееся названиями торговых марок строение.

      Пройдя несколько шагов вперед, он увидел недалеко подобное просвечивающееся почти насквозь здание супермаркета. Высоко над ним сверкали светло-оранжевые буквы: «EUROSPAR».

      «Надо купить что-нибудь на ужин… »– вспомнил он о домашних заботах.

      Через несколько минут очередной благодетель утоления в потребности питания был готов обнять его прозрачными раздвижными дверями. Неожиданно реагирующие и всегда готовые завлечь улыбчивыми створками, они не скрывали свою радость, ласково призывая освободить усталые глаза от забот выращивания урожая или тревожного внимания охоты.

      Перед самым входом в супермаркет Петр Иванович едва не натолкнулся на худощавого ровесника с рыжеватыми волосами. На вид ему было далеко за пятьдесят. Невысокого роста, в бежевом костюме и темной сорочке, он приковывал внимание целомудренным взглядом и тонкими чертами лица. Петру Ивановичу бросились в глаза его блестящие лакированные туфли на высоких каблуках. Незнакомец неожиданно подошел к нему:

      – Купите книгу, купите мою книгу, – не очень навязчиво, но настойчиво протянул он небольшую брошюру.

      Не найдя желанного отклика, продавец внимательно посмотрел и, повернув голову, продолжал обращаться с теми же словами к другим. Чуткий взгляд Петра Ивановича отметил, что к выходящим он подходил, будто извиняясь, а вот входящие пользовались его большим вниманием.

      Не проникшийся к просьбе Петр Иванович с улыбкой отвернул взгляд и прошел в светлое помещение магазина, но отчего-то образ продавца книги остался в памяти. Он показался Петру Ивановичу многоликим, будто засыпанный золотыми перьями, внутри этого ореола выделялись глаза: привлекательно чистые и необычайно доверительные даже с едва уловимым светом. Он уже пожалел, что так сразу отстранился от этого человека, будто от клоуна.

      Увлекшись широким выбором товара, Петр Иванович скоро забыл о своем впечатлении у входа в магазин. Призыв современного маркетинга начинал довлеть над ним, он уже едва сдерживал себя, чтобы не взять что-то не очень нужное. Почти каждодневно растущие цены и довольно скромный бюджет покупателя помогали остудить желание попробовать все. Пожилой человек ограничился необходимым набором: мясной полуфабрикат, творог, сливки, хлеб и молотый кофе. Поток людей на кассах не снижал ажиотажа приобретения, привлекая недорогим повседневным ширпотребом: батарейки, сигареты, конфеты, зажигалки. Многие покупатели, на радость торгового заведения, не ослабляли здесь внимания, испытывая особое напряжение – не забыть о мелочах.

      После кассы удовлетворенный пожилой человек на автомате двинулся к настороженно реагирующим дверям, которые с удовольствием зафиксировали немалый объем покупок. Будто бы случайно на выходе он увидел спину уходящего и немного поникшего незнакомого распространителя своей литературы.

      Петр Иванович пошел домой, но увиденное полчаса назад лицо необычного писателя не отпускало его. Он опять вспомнил несовременную, ухоженную, слегка курчавую бородку и усы, которые придавали образу особую привлекательность и даже некоторую таинственность.

      «Где-то я его видел… »– подумал он, вспоминая короткий разрез бородки, легкий, свободный взгляд надежды в успехе своего дела.

      Незнакомец был будто не из нынешнего времени, и это выделяло его среди мелькающих вокруг прагматичных людей.

      Петр Иванович вспомнил свое детство и юность. Именно тогда таких людей было множество. Они не думали о выгоде и прибылях, а лишь хотели понимания в желании поделиться накопленным опытом и мыслями.

      «А может, мне это показалось… тогда я был молод… полон надежд… »– мелькало в его голове.

      Человек на шестом десятке хорошо помнил 90-е. Надрывное, беспокойное время вперемежку с надеждами на лучшее и разочарованиями быстрого отказа от родного и близкого доверия к прошлому. Люди с каждым днем становились жестче и злее друг к другу, чаще отворачивали глаза, видя беспорядки, эгоистично проходили мимо. Росла, как говорили тогда, качественная самооценка, но люди просто сами не понимали, что это было. Только позднее стало понятно, что это лишь не оправданное и порой завистливое завышение этой самой оценки.

      «Многое оставалось за гранью восприятия… Несомненно, это была деградация, но кто о ней думал? Тогда главное было выжить и вылезти из ямы и нахлынувшей грязи обновления чужими идеями… »– вздыхал он.

      На следующий день в то же самое время у супермаркета Петр Иванович вновь увидел худощавого незнакомца. Распространитель своего творчества был в добротной светло-коричневой куртке. Вчерашнее разноликое пятно доброжелательства продолжало исходить от него. Лицо и волосы были продолжением позитивного цвета одежды,