Династия Одуванчика. Книга 1. Милость королей. Кен Лю

судьбы. Пламя бушевало целый день и целую ночь, словно богиня Кана выражала свою скорбь, а жар был так силен, что на пожарище не удалось найти даже костей Сото.

      Младший сын Дадзу, тринадцатилетний Фин, много дней прятался в лабиринте комнат и туннелей в подвале семейного замка Цзинду, однако солдатам Тоньети удалось его схватить, когда он попытался проникнуть в кухню, чтобы напиться воды. Подростка притащили к великому генералу и поставили на колени.

      Тоньети посмотрел на дрожавшего от страха мальчишку, рассмеялся и проговорил своим рокочущим голосом:

      – Будет настоящим позором убить тебя. Ты прятался, точно кролик, вместо того чтобы сражаться, словно волк. И как после этого ты будешь в загробной жизни смотреть в глаза своему отцу и брату? В тебе нет и десятой доли мужества твоей сестры. Я поступлю с тобой так же, как с твоим племянником, потому что ты ничем от него не отличаешься.

      Вопреки приказу Мапидэрэ, Тоньети сохранил новорожденному сыну Ширу жизнь.

      – Аристократы не должны вести себя так, как крестьяне, – добавил генерал, – даже когда идет война.

      Солдаты Тоньети отпустили Фина, и посрамленный подросток покинул замок вместе с новорожденным племянником. Он был лишен титула, дома и клана, его легкая и сытая жизнь растаяла как дым, и что оставалось делать?

      У внешних ворот замка Фин подобрал валявшийся в пыли красный флаг, обожженный и грязный, на котором сохранилась вышитая золотая хризантема – символ клана Цзинду, – завернул в него Мату, чтобы хоть как-то защитить от холода, и загнул уголок ткани, скрыв таким образом его лицо.

      Младенец Мата заморгал и посмотрел на дядю своими черными глазами, от которых исходил слабый свет.

      Фин затаил дыхание, увидев по два зрачка в каждом его глазу. Среди древних ано считалось, что люди с двумя зрачками удостаиваются особого внимания богов. Большинство таких детей были слепыми от рождения. Фин, и сам еще ребенок, раньше не обращал особого внимания на плачущий сверток – своего маленького племянника – и только сейчас понял, что таилось в его глазах.

      Фин провел рукой перед глазами ребенка, чтобы проверить, может ли он видеть. Глаза Маты не двигались, но потом он повернул голову и посмотрел на Фина.

      Среди людей с двойными зрачками лишь очень немногие обладали зрением орла, и считалось, что им предначертано стать великими.

      Фин облегченно вздохнул, прижал ребенка к груди, к своему отчаянно бьющемуся сердцу, и через мгновение слеза, горячая, как кровь, упала на лицо Маты. Ребенок заплакал, и Фин, наклонившись, прикоснулся лбом ко лбу малыша и прошептал:

      – Мы с тобой остались вдвоем, но не должны допустить, чтобы случившееся с нашей семьей кануло в вечность. Не забывай!

      Казалось, ребенок понял. Успокоившись, он высвободил свои крошечные ручки и протянул к Фину, и тот, не обращая внимания на падающий снег, поднял лицо к небу и рассмеялся. Потом он прикрыл лицо ребенка уголком флага и зашагал прочь от замка.

      Нахмуренные