Чаровница. Айна Суррэй

пока я атаковал. Из нас вышла хорошая команда!

      – Чаровница не собиралась вас убивать, поэтому вы остались целы. Не переоценивай собственные силы. В отличие от других магов, ты не тренировался с детства и едва контролируешь себя, – Алекс потер руку. – Тогда отдашь меч лично. Мы отправимся к друидам.

      – Объясни хотя бы, кто это, а я уже подумаю.

      – Не язви, – мужчина кинул на него серьезный взгляд, меняясь в лице. – Друиды всегда жили маленькими общинами в непроходимых лесах, где не ступает нога человека. Они считаются потомками некогда существовавшей цивилизации. С приходом магии в наш мир некоторые друиды перебрались жить в города и теперь многие люди имеют у себя их ген, непозволяющий быстро стареть. Еще во время существования их нации те создали оружейную. Никто не знает, где она находится и как туда попасть. Есть лишь заклинание зова предков через звезду Эрцгаммы, только оно активируется у единиц. Сколько бы разных магов ни пытались, мало кто смог. Неизвестно, по какому принципу происходит отбор достойных, но считается, что на активацию влияют намерения мага. Если хочешь просто классное оружие, то ничего не получишь, а если хочешь его для достижения благих целей – оружейная откроется. Желание должно идти от самого сердца, а не сознания, обмануть не получится.

      – Я хотел защитить друзей и цуно, – Эйлерт присел на лавочку. – Очень много версий ходит об этом мече, даже внешность в историях все время разная. Триединый Совет признает какую-то одну из них?

      – Они сами не уверены… Когда Чародей был еще юн, его отцу подарили катану. Она очень нравилась юноше и поэтому мужчина разрешал сыну упражняться с ней во время обучения боевым искусствам Тэлуана. Причина, по которой Рансу убил родителей, неизвестна. Когда это произошло, он использовала ту самую катану. От горечи осознания души его родителей раскололись в момент соприкосновения с мечом. Вся их боль и обида впитались в него, а лезвие окрасилось в черный. Отнимая жизнь человека этим мечом, ты убиваешь не только тело, но и раскалываешь душу. Она больше никогда не сможет переродиться и просто распадается на мелкие осколки.

      – Фраза «убить насмерть» еще никогда не звучала настолько буквально, – подметил Эйл, тут же уворачиваясь от попытки матери влепить подзатыльник. – Знаю, знаю, не смешно, нельзя шутить! Давай без рукоприкладства! У тебя рука слишком тяжелая, а меня вчера избили на несколько лет вперед!

      – Думай, перед тем как говорить, – тон Ванессы стал строже.

      Несерьезность и самоуверенность никогда не играли Эйлу на руку, а упрямство только хуже делало. В детстве приходилось часто наказывать его за плохое поведение, да и в юности тоже. Даже сейчас он совершенно не хочет включить голову, продолжая действовать так же опрометчиво, как и говорить.

      Ванесса всегда переживала из-за спящих сил сына. В школе его часто травили сверстники, говоря много обидных слов, называли бракованным, давая различные прозвища. А Эйлерт улыбался им в ответ, повторяя одну и ту же фразу: «Когда мои