Охота за призраком. Вячеслав Белоусов

молча созерцал пустую улицу деревни, на которой нет-нет, да появлялись толстобрюхие животные, с бестолковым видом бредущие домой. Не зная, как себя вести, страж опять поискал глаза милиционера, но тот прятал их под козырьком фуражки.

      – А с чего ты взял, Иваныч, что Тихон вернулся? Не видел его никто. Я пока шёл, поспрашивал народ.

      Квашнин, не удостоив его ответом, повернулся к Камиеву и Ковшову:

      – Ну что, мужики, и нам почивать пора. День был долгий. Что скажешь, Данила Павлович?

      – Пора, – буркнул Ковшов, явно имевший по этому предложению другое мнение.

      Нерационально, а главное, почти безрезультатно отработан день. Ничего не удалось выяснить. Не блеснула ни одна мало-мальски разумная версия. Никаких следов. Даже неизвестно, что произошло? Где именно произошло? Туннель, по которому он пробирался с трудом и на ощупь, впереди беспросветен. Малейшие слухи, обнадёжившие было после предположений Маткова о странном возвращении из города бригадира рыбаков, и те, не разгоревшись, только что погасли.

      – Ну, майор, выкладывай, куда нас намереваешься устроить на ночлег, – корыстным взглядом одарил Квашнин Камиева, – выказывай своё гостеприимство. Мы с Данилой Павловичем доступны. А у меня, без вранья, живот к рёбрам прирос от голодухи. За весь день во рту одна болтовня.

      – Я вас, дорогие друзья, в моём самом замечательном схране размещу, – обстоятельный Камиев повёл Ковшова и Квашнина по остывающим деревенским улочкам. – Лучшего угла не пожелаете. Как в столице, Данила Павлович! Сущий «Англетер»!

      – Ты, майор, когда там успел побывать? – недоумённо воскликнул Ковшов. – Ишь, куда занесло.

      – Сынишка в школе учил уроки, а я слышал.

      – Ну-ну. Поглядим на твою гостиницу, – без энтузиазма отреагировал Квашнин, – я тут на всякий случай тоже побеспокоился.

      Капитан потряс свёртком, который всё это время не выпускал из рук:

      – На вас, товарищ майор, надеялся, а сам не оплошал.

      – Этим ты зря запасся, Пётр Иванович, куда идём, там этому давно беспощадная война объявлена. Дед Упырь зелья не признаёт, окромя целебного настоя трав.

      – Вот те на! Он нас в монастырь женский определить собрался, Данила Павлович! И что это за Упырь непьющий?

      – Уймись, Пётр Иванович. Упырь у нас вместо отшельника давно.

      Они стояли перед утопающим в цветах и фруктовых деревьях добротным домом. Правление по сравнению с ним выглядело хибаркой того старче из сказки, который безропотно бегал к золотой рыбке по велению своей вздорной старухи.

      – Вот тебе и Упырь! – не удержался Квашнин от восторга. – Какой дом отгрохал! И место чудесное.

      – С местом не повезло, ты посмотри повнимательнее, капитан, – Камиев махнул на задние дворы.

      Неприметные сразу за деревьями сада здесь, за домом, на открытой местности, ещё в не накрывшей деревню вечерней темноте на фоне тёмно-синего небосклона виднелись кресты кладбища.

      – Что это у вас хоронят посреди деревни? – удивился Квашнин. –