Полное собрание сочинений. Том 4. 1898 ~ апрель 1901. Владимир Ленин (Ульянов)

капитализм, это видно из таких цифр: в Германии (1895) из 5¹/₂ млн. сельскохозяйственных предприятий 4¹/₄ млн., т. е. более ³/₄, имеют площадь менее 5 гектаров (58 % менее 2 гект.). В Бельгии 78 % (709¹/₂ тыс. из 909) менее 2 гект. В Англии (1895) 118 тыс. из 520 тыс. менее 2 гект. Во Франции (1892) 2,2 млн. (из 5,7 млн.) менее 1 гект.; 4 млн. – менее 5 гект. Г-н Булгаков думает опровергнуть утверждение Каутского о крайней нерациональности этих карликовых хозяйств (недостаток скота, инвентаря, денег, рабочих сил, отвлекаемых сторонними заработками) ссылкой на то, что земля «очень часто» (??) возделывается лопатой «с невероятной степенью интенсивности», хотя… при «крайне нерациональной затрате рабочих сил». Само собой разумеется, что это возражение совершенно несостоятельно, что отдельные примеры превосходной обработки земли мелким крестьянином так же мало способны опровергнуть общую характеристику этого тина хозяйств, данную Каутским, как вышеприведенный пример большей доходности мелкого хозяйства не опровергает положения о превосходстве крупного производства. Что Каутский вполне прав, относя эти хозяйства в общем и целом[86] к пролетарским, это ясно видно из того, обнаруженного германской переписью 1895 г., факта, что масса мелких хозяйств не обходится без стороннего заработка. Из всего числа 4,7 млн. лиц, самостоятельно живущих сельским хозяйством, 2,7 млн. или 57 % имеют еще сторонние заработки. Из 3,2 млн. хозяйств, имеющих менее 2 гектаров земли, только 0,4 млн. или 13 % не имеют стороннего заработка! Во всей Германии из 5¹/₂ млн. сельских хозяйств 1¹/₂ миллиона принадлежат сельскохозяйственным и промышленным наемным рабочим (+ 704 тыс. ремесленникам). И после этого г. Булгаков решается утверждать, что теория пролетарского мелкого землевладения «конструирована» Каутским![87] Формы пролетаризации крестьянства (формы крестьянских подсобных промыслов) исследованы Каутским в высшей степени обстоятельно (S. 174–193). К сожалению, место не позволяет нам подробно остановиться на характеристике этих форм (сельскохозяйственная работа по найму, кустарная промышленность – Hausindustrie – «гнуснейшая система капиталистической эксплуатации»; работа на фабриках и рудниках и т. п.). Отметим только, что оценку отхожих промыслов Каутский дает именно такую, какую дают и русские ученые. Отхожие рабочие, более неразвитые и имеющие более низкие потребности, чем городские рабочие, нередко оказывают вредное действие на условия жизни этих последних. «Но для тех мест, откуда они выходят и куда они возвращаются, они являются пионерами прогресса… Они перенимают новые потребности, новые идеи» (S. 192), они будят сознание и чувство человеческого достоинства, будят веру в свои силы среди захолустного крестьянства.

      В заключение остановимся на последнем, особенно резком нападении г-на Булгакова на Каутского. Каутский говорит, что в Германии с 1882 по 1895 г. всего сильнее возросли в числе самые мелкие (по площади) и самые крупные хозяйства (так что парцелляция земли идет на счет средних хозяйств). И действительно,

86

Мы подчеркиваем «в общем и целом», потому что нельзя отрицать, конечно, что в отдельных случаях и эти хозяйства с ничтожной площадью земли могут давать много продукта и дохода (виноградники, огороды и т. п.). Но что сказали бы вы об экономисте, который стал бы опровергать ссылку на обезлошадение русских крестьян указанием примера, скажем, подмосковных огородников, которые и без лошади могут иногда вести рациональное и прибыльное земледелие?

87

В примеч. на стр. 15-ой г. Булгаков говорит, что Каутский повторяет ошибку авторов книги о хлебных ценах{145}, рассчитывая, что громадное большинство сельского населения не заинтересовано в пошлинах на хлеб. И с этим мнением мы не можем согласиться. Авторы книги о хлебных ценах наделали массу ошибок (не раз указываемых мной в названной выше книге), но в признании того факта, что масса населения не заинтересована в высоких ценах на хлеб, нет никакой ошибки. Ошибочно лишь непосредственное заключение от этого интереса массы к интересу всего общественного развития. Гг. Туган-Барановский и Струве справедливо указали, что критерий оценки хлебных цен должен быть тот, вытесняют ли они более или менее быстро отработки капитализмом, толкают ли вперед общественное развитие. Это вопрос факта, и я решаю этот вопрос иначе, чем Струве. Я думаю, что факт замедления развития капитализма в сельском хозяйстве вследствие низких цен отнюдь не доказан. Напротив, особенно быстрый рост сельскохозяйственного машиностроения и тот толчок специализации земледелия, который дан понижением хлебных цен, показывает, что низкие цены толкают вперед развитие капитализма в русском сельском хозяйстве (ср. «Развитие капитализма в России», стр. 147, примечание 2, в гл. III, § V). (Сочинения, 5 изд., том 3, стр. 207. Ред.) Понижение хлебных цен оказывает глубокое преобразовательное действие на все остальные отношения в сельском хозяйстве.

Г-н Булгаков говорит: «Одним из важных условий интенсификации культуры является поднятие цен на хлеб» (так же высказывается г. П. С. во «Внутреннем обозрении», стр. 299 той же книжки «Начала»). Это неточно. Маркс показал в VI отделе III тома «Капитала», что производительность добавочных вложений капитала в землю может понижаться, но может и повышаться; при понижении цен хлеба рента может падать, но может и расти{146}. Следовательно, интенсификация может вызываться – в различные исторические периоды и в разных странах – совершенно различными условиями, независимо от уровня цен на хлеб.