Ледяной бастион. Алексей Бессонов

хвостик этого клубка мы найдем именно там. «Валькирия» будет готова к завтрашнему вечеру – мои лоботрясы разобрали один из компрессоров, и раньше этого срока им не успеть. До отлета я укроюсь в Дагсборо, там меня ни одна зараза не найдет… по крайней мере, мне хотелось бы так думать. И вот еще что: если моей скромной персоной вдруг резко заинтересуется его милость лорд-владетель, скажи прямо – улетел на Грэхем. Охотиться и жрать виски. Когда будет, ничего не сказал. Все, Ара… у меня еще немало дел. Я свяжусь с тобой по прилету. И вот еще что, дядя… наша игра – это наша игра, и никакие папы-мамы-тети-дяди нас из нее не вышибут!

      Пилот Роберта взял курс на столицу: сперва он хотел связаться с Кэтрин по личному фону, но потом вдруг передумал, перестраховался, хотя имел все основания быть уверенным в том, что уж его-то линию прослушать более чем проблематично. Могли слушать ее – а вдруг? Пока еще у него не было ощущения петли вокруг шеи, но где-то глубоко, в самом дальнем уголке загадочного подсознания уже рос неясный образ добротной, хорошо сплетенной паутины. Паутины, предназначенной для него… и ему оставалось одно, лишь одно решение – атаковать незнакомого и невидимого противника, рубить его клейкие нити, не давая им разрастись и окрепнуть. Промедлить значило опоздать и увязнуть, увязнуть намертво, и, кусая в бессильной ярости губы, наблюдать, как рушится все, созданное им за долгие годы, а сам он неудержимо превращается в послушную марионетку всесильного отца. Сама мысль об этом была невыносима. Нет! Возможно, лорд Торвард и прав, возможно, с его колокольни открывается вид куда как более широкий, но – у его сына всегда был свой путь, изрядно отличающийся от предначертанного, и вообще – сильный, самоуверенный Роббо предпочитал творить судьбу собственными руками.

      «Интересно, – подумал вдруг он, – а что такое „Ахерон“? Как сказал Блант – „Это как-то связано с Ахероном“… Дьявольщина, что же это? Какой-то новый проект? Чье-то имя? Или… название места, возможно, звездной системы или планеты?»

      Он прищурился и привычно защелкал пальцами. Охотничий азарт, его единственная и всепоглощающая страсть, запульсировал в сознании миллиардом едва ощутимых иголочных уколов. След был взят, теперь наконец взят на все сто, и Роббо это чувствовал… знал.

      Коптер опустился на широкую крышу монументального серого куба Департамента особо важных расследований – здесь же, под этой крышей располагалась и канцелярия лорда генерального судьи, который когда-то с хохотом возил юного Роберта на своих крепких плечах. Пост охраны он миновал без проблем, биоидентифицирующая «ксива» офицера СБ могла открыть практически любые двери на планете – и поспешно свернул в узкий левый коридор, ведущий в крыло, занимаемое департаментом. При одной только мысли о возможности случайной встречи с гуляющим по коридорам лордом Эштоном по его спине бежали мурашки. Дружелюбный судья обожал задавать вопросы, а отвечать на них Роббо не имел ни малейшего желания, особенно сейчас.

      Кэтрин Раш находилась в собственном кабинете: ее местонахождение Роберт