Обреченная душа. Лед и пламя. Катарина Арс

восстал, захватив власть с помощью одной из человеческих ведьм.

      Мир стал рушиться на глазах, все удивительные бескрайние поля и луга сохли одно за другим, жизненная энергия покидала их, не оставляя им право на жизнь. В море ненависти и злобы породились демоны, верные солдаты своего правителя, в чьих когтистых и гнилых лапах не захотел бы оказаться никто.

      Многим людям пришлось спасаться бегством. Кто-то выжил. Кто-то в отчаянии, а может и из-за отдалённых частей своей души, где хранилось что-то не правильное, что-то чёрное, перешли на сторону зла. Пощады не было, гибли целые семьи, гибли дети. Их раса практически полностью вымерла… Народ фейри пострадал меньше, наличие магии дало им преимущество, но выбор жестокого мучителя всё равно был не в их пользу. Их поработили. Сделали рабами, прихвостнями, исполняющими приказы, очернившего свою душу правителя.

      Дворы стали врагами.

      Предшественница, очернившей своё сердце ведьмы, ценой своей жизни создала пророчество, прокляв ещё не рождённую душу, способную остановить кошмар наяву.

      Шанс на спасение, теперь лежит на хрупких плечах и лишь её выбор и действия, могут привести всех к тем или иным последствиям – остановить зло или привести к гибели весь мир.

      Глава 1

      – Айла. – услышала я голос матери.

      Солана – правительница дома льда стояла прямиком за моей спиной. Да, именно правительница, матерью она перестала быть, когда позволила своей черноте осесть на стенках её и без того чёрствого сердца. С того самого момента, как ненависть за долгое бессмертие поработила её, то своё плохое настроение практически в каждом мгновении было выплеснуто на меня, как кипяток из кастрюли. На самом деле я до сих пор не понимаю причин её неприязни, не то чтобы она испытывала раньше какие-то материнские чувства, но всё же…

      Её карие глаза, острые как у сокола сузились на мне. На голове, словно приклеенная, возвышалась корона из золота и множества драгоценных камней, но каким-то магическим образом она отливала синевой самого чистейшего толстого льда. Платье ярко-алого цвета струилось от талии до пола, оставляя позади небольшой шлейф. Верх корсета был отделан самыми искусными камнями, которые многим не доведётся даже увидеть. Её рыжевато-каштановые волосы были собраны в низкий пучок, из которого элегантно ниспадали несколько прядей. Её прямая, статная осанка никогда не прогибалась, даже под гнётом стыда.

      – Мама? – ответила я, посмотрев на неё через плечо и тут же развернулась, встречаясь с её недовольной физиономией.

      Её губы, обведенные красной помадой, скривились. Прожигающий взгляд бегал, оглядывая меня с головы до ног.

      – Разве я не говорила тебе, что не подобает разгуливать в таком виде там, где тебя могут увидеть? – в её голосе слышалось отвращение, которое буквально витало в воздухе, между нами.

      – Не вижу ничего плохого в своём внешнем виде, – взмахнув руками, отрезала я.

      – Ты не прислуга и не беднячка, чтобы шляться, не пойми в чём, имея при этом обязанности наследницы своего двора. Что о тебе подумают, застав в старом тряпье, среди мужчин, пропахнувших потом и грязью? – с особой резкостью бросила она мне.

      Сегодня едва солнце взошло на горизонте, я выбралась из своей постели с мыслью только о мечах и тренировке с Коулом. Выбрала при этом самый подходящий наряд: брюки и свободную тунику. Чем-то эта одежда напоминала гвардейскую форму для тренировок нашего легиона. Коул был одним из командиров и любезно тратил свои свободные минуты на моё обучение. Матери никогда моё увлечение никогда не нравилось, поэтому я старалась делать это как можно незаметнее. Она считает, что наследнице моего статуса не подобает размахивать железными палками налево и направо, ведь для это у нас есть до зубов вооружённая охрана. Я же в силу своей упёртости и желаниям, посвящала этому любую свободную минуту. Было чёткое предчувствие, что однажды мне это пригодится.

      – Не помню, чтобы я в свободное время не могла заниматься своими делами. Или желаешь снова запереть меня на несколько лет?

      Сказав это, я резко развернулась и направилась в сторону коридора ведущего на задний двор, где находилась тренировочная площадка, позволяя матери прожигать мне спину взглядом, полным горящего адского пламени и ненависти.

      С каждым шагом мысли заполняли голову со скоростью света. Ну почему? Почему я удостаиваюсь такого отношения от собственной матери? Что такого я сделала, за что она меня возненавидела? Казалось, что каждый человек в этом замке бросал на меня взгляды презрения, считая меня не достойной этого места. Даже эти ужасные статуи, давно забытых богов, с безжизненными глазами, расставленными в каждом коридоре, смотрели так, будто я ничего не стою.

      – Ты видела, как она снова её отчитывала? – услышала я женский голос неподалёку.

      – Ты о наследнице? – ответил второй голос.

      – Наша Верховная правительница снова застала её в мужском тряпье и решила поставить на место. Видела бы ты её взгляд, которым она прожигала спину своей дочери, когда та поспешно ретировалась! – довольно эмоционально, рассказывала первая женщина.

      Я