Тринадцатый час. Трилогия. Мария Филиппова

е Ridero

      КНИГА ПЕРВАЯ. ТРИНАДЦАТЫЙ ЧАС

      ГЛАВА 1

      Маленький город на берегу реки. Зимой он весь белый и мягкий, как вата под новогодней елкой. Только дороги черные. Наверное, птицам сверху кажется, что на огромном белом листе бумаги кто-то начеркал угольком.

      Летом город купается в зелени кленов и тополей. Летний день длиннющий, горячий-прегорячий! Не верите? А попробуйте-ка встать босыми ногами на камни – будете прыгать, как на сковородке! Зато ночью звезды видно.

      А это что такое? Какой, скажите на милость, сумасшедший художник разбрызгал по улицам свои краски? Тут и аппетитный оранжевый, и переспелый бордовый, и кислый зеленый, и вкусный красный. Ах, извините, это просто осень в городе!

      Весна, спрашиваете? Нежнее нежного весна. Это как пить перед сном теплое молоко с медом. Вот она по ощущениям такая же… А иногда совсем другая – звонкая, шумная, как детский сад! Разная весна бывает, разная.

      И город, знаете, тоже разный. Смотришь направо – гордо возвышаются одинокие и надменные многоэтажки. Задрали нос к небу и важничают. Еще бы! С их последних этажей видно всё, даже центральную площадь. А вот салют с них смотреть неинтересно.

      В другой стороне деревянные дома. Подбоченились, стоят все в яблонях и сирени. Есть большие дома, есть поменьше. Но все с палисадами. Это такой обязательный домашний закон! Если у тебя нет палисада, считай, что ты не дом. Так, одно название… А еще здесь в субботу вечером можно увидеть туман на дороге – это топят бани.

      Есть и такие дома, что уже наполовину вросли в землю. Их подслеповатые окна смотрят на тебя откуда-то снизу, исподлобья, как будто сердятся. «Тебе хорошо, – думают они, – а нас вот грязью машины обрызгали по самую крышу!»

      Егор всегда жалеет эти крошечные домики, когда проезжает мимо. «Дома-старички», называет их мальчик. Он живет в этом городе уже восемь замечательных лет и все дома знает в лицо. Потому что город, как вы помните, маленький.

      Вот у Егорки дом совсем не похож на остальные. Он и не маленький, и не большой. Кирпичный, но с палисадом. С забором, но без бани!

      – Этот дом – твой ровесник, – говорят родители. – Вы с ним в один год родились.

      Мама с папой, кстати, тоже живут в этом доме. И Никитка. Это младший брат. Он пока знает всего несколько слов. Может позвать маму, папу, и даже черную кошку Фику. А вот сказать «Егор» он не может.

      Но Егорка всё равно любит играть с малышом. От него можно убегать, тогда Никитка громко хохочет и хлопает в ладоши. Можно прятаться, и он старается, ищет, заглядывает под диван, в шкаф, потом разводит руками и говорит «ы». Это значит «нету».

      А еще Никита любит всем помогать. Ему даже разрешают поливать цветы в глиняных горшках. А цветов этих в доме – уйма! Мама их очень любит и ухаживает за ними, как за маленькими. То водички им, то на солнышко, зимой от окна подальше, чтоб не замерзли. Говорят, что растения чувствуют заботу и слышат, когда с ними разговаривают. Может, это и правда. У них ведь не спросишь!

      Но намного больше цветов мама любит своих мальчиков. Хотя, если говорить честно, ей частенько приходится их ругать. Каждый день в доме что-то ломается, опрокидывается и разбивается, а еще рвется и иногда теряется. И эти досадные неприятности, как вы уже догадались, происходят сами по себе, и мальчишки тут абсолютно ни при чем!

      Егорка всё понимает и не сердится на маму. Если только иногда. Совсем чуть-чуть. Вообще, он добрый и честный мальчик. И почти самостоятельный, как говорит папа.

      С отцом мальчишкам тоже повезло. Папа хоть и строгий, но справедливый. Ругает только по делу. С папой здорово играть, если он не очень устал на работе. Можно прыгать на нем, показывать приемы айкидо или дзюдо, играть в «Монополию» по вечерам, когда Никитка спит.

      Так вот, папа говорит, что Егор почти взрослый, потому что он учится уже во втором классе и иногда сам приходит из школы домой.

      Вот это самая дорога до дома заслуживает отдельного разговора…

      Ах, какая эта дорога! Самая лучшая из тех, по которым доводилось бегать школьнику! Чудо, а не дорога! Еще бы, ведь она проходит через прекрасную, изумительную стройку!

      Глубокие ямы, из которых, как из пасти чудовища, торчат трубы-зубы. А черная вода на дне так и манит бросить туда камень потяжелее. Высокие горы земли, похожие на египетские пирамиды, приглашают самых отважных забраться на вершину, а потом кинуться с огромной скоростью вниз, а потом снова наверх, на следующую гору! Но это, конечно, высший пилотаж, не у всех получается.

      Как нормальный человек может не проверить на прочность строительные мостики через канавы? Не засунуть ботинок в щель между досками? Не перегнуться через ржавые перила, чтобы посмотреть, куда бы упал этот самый ботинок, если бы все-таки слетел с ноги?

      Разве может восьмилетний мальчишка спокойно пройти мимо стройки – такой опасной, такой прекрасной? И Егорка не мог. Вот почему он так любил ходить из школы домой один. И вот почему так