Цеховик. Книга 7. Большие дела. Дмитрий Ромов

на ноги. Здрасьте…

      – Ну, теперь ваш ход. Жест доброй воли, так сказать, а то нехорошо как-то, вы меня знаете, а я вас нет…

      Он вдруг сжимается, как пружина и выкидывает вперёд кулак. Но я вижу, что душу в удар он не вкладывает, придерживает себя и бьёт относительно медленно, чтобы вовремя затормозить, судя по всему. Прихватывает, значит, на испуг берёт. Ну ладно. Чуть-чуть не доходя до моего лица кулак действительно останавливается.

      – Прикольно, – сохраняя спокойствие, говорю я и снова опускаюсь на диван. – Вот и познакомились.

      – Смотри-ка, – качает он головой. – Не проведёшь тебя. Откуда ты такой матёрый взялся?

      – Из будущего прилетел.

      – Да ещё и шутник, и не боишься ничего. Закон нарушаешь и не боишься. Это как понимать?

      – Ну, майор товарищ, это вы нарушаете и не боитесь.

      – Я-то не закон, а процедуру нарушаю, это ж не одно и то же. Понимать надо.

      – А я ни процедуру, ни закон. У меня дела, кстати, а вы меня держите здесь без причины. Чего надо-то?

      – Да вот, познакомиться с тобой хотел, понять, кто ты такой вообще. Ладно, давай с начала начнём, а то как-то не задалось у нас. Майор Плешивцев Вадим Станиславович, Главное управление по борьбе с хищениями социалистической собственности.

      – Не скажу, что знакомство прям приятное-приятное, в смысле обстоятельств, но рад узнать ваше имя Вадим Станиславович. Ещё бы понять, чем обязан вниманию с вашей стороны.

      – Да чего понимать-то? Тут всё просто. Зарабатываешь на моей территории и ни в одном глазу, как будто так и надо. Как-то странно, не находишь?

      – Так вы и есть главная шишка, что Ашотика крышует? – простодушно спрашиваю я, понимая, что главная шишка точно не он. – Но я-то к этому всему какое отношение имею? Я здесь в командировке от швейной фабрики «Сибирячка». Направлен в ЦК ВЛКСМ по комсомольским делам.

      – Чего? – хмурится он. – Ты разговор-то не уводи. Парень большой уже, за свои поступки отвечать должен.

      – Слушайте, Вадим Станиславович, мне нравится, что вы придерживаетесь гуманистических подходов в работе, но разговор у нас очень странный и неконкретный получается. Вы скажите, чего от меня хотите, а я отвечу смогу или нет вам помочь. Всё же просто. Давайте отбросим ложную стыдливость.

      – Чего я хочу? Есть два варианта. Первый. Ты закрываешь свою богадельню и валишь из Москвы подальше. В родные края, например. Второй. Начинаешь мне платить двадцать пять процентов от выручки.

      Я смотрю на него некоторое время, пытаясь понять, что на самом деле у него в голове.

      – Ну, что выбираешь? – спрашивает он.

      – Послушайте, товарищ майор Плешивцев Вадим Станиславович. Я не могу поверить, что из-за этой ахинеи оказался здесь. А пока ваш Ашотик с катушек не слетел вы почему не приходили? Это так, не для записи, чисто абстрактные размышления. Вариант первый. Вам и так нормально было. Вариант второй. У кого-то наверху что-то засвербело, пукан рвануло или ещё чего. Собственно, эти два варианта означают одно и то же, правильно?

      – Так, ты особо не зарывайся. Знаешь, что с