Транзитная зона. Кристофер Прист

те же светлые волосы, большие бледно-голубые глаза, четко очерченные скулы, по-своему правильное, слегка треугольное лицо. После того как Джастин узнал Кэти получше, она перестала казаться похожей на Жанетт, и все же время от времени та вспоминалась ему, как и сейчас.

      Кэти повернулась к нему, и память сразу померкла.

      – Что это? Зачем ты обо мне писал?

      – Ни за чем! – воскликнул Джастин, запоздало поняв, что записи о фильмах убрал на место, а рядом с печатной машинкой лежала совсем другая тетрадь.

      Он шагнул к Кэти. Та отвернулась, не желая отдавать ему тетрадь.

      – Ты что, больной? Про такие записи ты мне не рассказывал!

      – Я могу объяснить… Пожалуйста, отдай. Ну пожалуйста, Кэти!

      – Нет, я хочу прочесть все!

      Джастин взял ее за запястье и попытался отобрать тетрадку. Кэти высвободилась.

      Ведя потихоньку личные заметки, Джастин и представить не мог, что все закончится катастрофой. Объяснить эту привычку было невозможно, хотя он и попытался оправдаться.

      – Я-то воображала, что тебе нравлюсь!

      – Нравишься! Я люблю тебя, Кэти! – воскликнул Джастин и тут же понял, что промахнулся и со словами, и с моментом. Она швырнула в него тетрадь, и та, шелестя страницами, упала на стул. Когда Кэти шагнула к двери, он, горя стыдом и раскаянием, не попытался ее остановить.

      Кэтлин всегда интересовала и волновала Джастина. До нее он ничего подобного не испытывал – любовь и привязанность были ему в новинку. В ее присутствии и даже в ожидании встречи сердце трепетало. Все началось в тот памятный день, когда она впервые сняла мотоциклетный шлем, и Джастин, подняв голову от документов, впервые увидел ее лицо. Это так его поразило, что захотелось записать – ухватить сущность девушки в словах.

      После того первого взгляда Джастин не знал, увидит ли ее снова, хотя отчаянно на это надеялся. По дороге с работы купил еще одну тетрадь и вечером записал все, что увидел, – мгновение, когда ему открылось ее лицо, глаза, волосы, мимолетная улыбка легкого узнавания, – а потом она ушла, вновь спрятавшись под темным куполом шлема. Джастин описывал увиденное, а не свои чувства.

      После следующей встречи он продолжил и писал о Кэти каждый день, неделю за неделей. Понимал, что это напоминает нездоровую одержимость, и все же не думал, что невинные личные записки могут причинить кому-нибудь вред. Он продолжал писать, даже когда они с Кэти начали встречаться, хотя теперь это было еще большим вторжением в ее личную жизнь. Описывал, во что она одета, что рассказала о прошлом и о своей новой работе, время от времени прибавлял, как восхищается ею и как сильно она ему нравится.

      Было ли это ошибкой?.. Джастин не писал и даже не задумывался о любви, хотя понимал, что значит и подразумевает это слово. Для него все происходящее было совершенно новым опытом. Показывать свои записки Кэти он не собирался – но для кого тогда писал? Ведь она теперь была с ним по-настоящему, и не требовалось больше выносить свои мысли на бумагу. Не стоило даже начинать.

      – О