Свадьба мечты. Кэрол Маринелли

куда это вы собрались?

      – На обед. Я ведь имею право на обед?

      Сам Захар, судя по всему, не собирался покидать офис до самой ночи. Его обед доставили на специальной тележке, где были представлены блюда на любой, даже самый притязательный вкус.

      – Работать можно и во время обеденного перерыва, – поморщился этот трудоголик. – Присоединяйтесь, перекусите вместе со мной.

      – Не могу. У меня назначен прием к врачу. – Лавиния положила руку на живот, и Захар недовольно поджал губы.

      Он был уверен в том, что это всего лишь уловка, но, как и любой другой мужчина, предпочел не вникать в эту сферу женских проблем.

      Видя его замешательство, Лавиния поспешно подхватила сумку и помчалась к лифту. Она не хотела лгать, но, если бы Захар узнал, куда она направляется на самом деле, он, не задумываясь, уволил бы ее.

      Но она просто не могла не прийти.

      – Привет, Нина.

      Бывшая начальница даже не посмотрела на нее. Она тихо разговаривала сама с собой по-русски, нервно теребя кончик светлых волос. На нее было страшно смотреть: за несколько дней Нина постарела лет на десять.

      За последние недели Нина покидала клинику всего раз, чтобы присутствовать на свадьбе сына. Накачавшись таблетками, скрыв вдруг ставшие резкими и глубокими морщины под идеальным макияжем, а скованное горем и болью тело – под платьем от лучшего дизайнера Дома, она сумела дотянуть до конца церемонии. Но, похоже, это отняло у нее последние силы.

      Стараясь не выдать своего потрясения, Лавиния обняла ее и начала весело болтать, рассказывая последние новости.

      Когда-то Нина считалась иконой стиля и элегантности, но сейчас казалась бледной тенью себя прежней. Ее волосы свисали сальными сосульками, лак на ногтях облупился, а вместо элегантных, сшитых лично для нее нарядов она была вынуждена носить простую больничную пижаму. Если бы она хотя бы на мгновение очнулась и оглядела себя, то, несомненно, пришла бы в ужас от такого пренебрежения собственной внешностью.

      – Сейчас я тебя причешу, – сказала Лавиния, роясь в сумочке в поисках расчески. – А потом займемся маникюром.

      Нина не отвечала. Все то время, пока Лавиния расчесывала ее светлые волосы и подпиливала обломанные ногти, она продолжала бормотать что-то по-русски. Только в конце, когда Лавиния уже заканчивала делать ей маникюр, Нина заговорила по-английски. Правда, речь ее не стала более осознанной. Она все время повторяла одни и те же фразы:

      – Он меня ненавидит. Все меня ненавидят.

      – Я не ненавижу тебя, Нина.

      Лавиния уже не раз говорила ей это с того злосчастного дня, навсегда запечатлевшегося в ее памяти.

      Когда Алексей оправился после аварии, он вернулся на работу, но обнаружил, что Нина взяла его обязанности на себя. Между ними началась борьба за власть. Поддержку Нине неожиданно оказал тогда еще малоизвестный в Австралии инвестор – Захар Беленки. Он обещал, что, если Нина будет следовать предложенной им стратегии, это принесет Дому сказочную прибыль. А потом Захар подговорил Нину на сложную финансовую махинацию, в