Девять хвостов бессмертного мастера. Том 3. Джин Соул

в моих словах, – объяснил он Ху Фэйциню. – Я Вечный судия.

      – И зачем прикидываться тем, кем не являешься? – проговорил Ху Фэйцинь, справившись с изумлением. – Люди считают, что Вечный судия – дряхлый старец.

      Юн Гуань приложил палец к губам, точно хотел отправить воздушный поцелуй.

      – О, мне жизненно необходимо притворяться кем-то ещё. Чтобы не помереть со скуки в этом треклятом месте.

      Шу Э закатила глаза. Уж чем-чем, а скукой-то в Великом Ничто и не пахло. С таким-то владыкой.

      [232] Юн Гуань испытывает Ху Фэйциня

      – Что-что? – переспросил Юн Гуань и приложил ладонь к уху.

      Ху Фэйцинь нахмурился и повторил:

      – Моя сестра, Хуашэнь-хоу, умерла. Я пришёл за ней.

      – У богов странное чувство юмора.

      – Я не шучу! Я хочу забрать душу сестры и…

      Юн Гуань засмеялся. Смех прозвучал почти зловеще, тем более что глаза Вечного судии оставались серьёзными.

      – Все всегда чего-то хотят, но не все и не всегда получают, – ответил он сентенцией из древнего трактата. – Если душа переступила Грань миров, она уже не сможет вернуться в мир, в котором пребывала до этого. Шэнь-цзы лишила себя жизни. Её больше нет… и никогда не будет.

      Ху Фэйцинь скрипнул зубами. В это он верить отказывался.

      Юн Гуань легонько тронул подбородок:

      – Допустим – чисто гипотетически – было бы возможно вернуть чью-то душу, но при условии, что придётся заплатить некую цену, что бы ты сделал?

      – Владыка! – недовольно сказал Шу Э.

      – Что я должен сделать? – немедленно спросил Ху Фэйцинь.

      – Ничего. Я мог бы велеть тебе отрубить руку, или вырезать глаз, или потребовать душу, но это ничего не изменило бы. Я мог бы предложить равноценный обмен – единственная лазейка в законе трёх миров, но и она не сработала бы.

      – Что за равноценный обмен? – не понял Ху Фэйцинь.

      – Обменять тебя на твою сестру, – пояснил Юн Гуань, – она бы вернулась, а ты остался. Пожалуй, с кем-то другим это сработало бы, но не с тобой.

      – Почему? – стиснул зубы Ху Фэйцинь.

      – Во-вторых, ты бог, – пожал плечами Юн Гуань.

      Это прозвучало нелепо. Ху Фэйцинь несколько растерялся. «Во-вторых» подразумевало, что было ещё и «во-первых», но Юн Гуань ничего подобного не говорил.

      – И что с того, что я бог? – спросил Ху Фэйцинь.

      – Ты ведь не думаешь, что боги всемогущи? – фыркнул Юн Гуань. – Нет, Цинь-цзы, это не так. Всё на свете подчиняется законам Великого Ничто: живое – к живым, мёртвое – к мёртвым. Возьми. – Он перебросил Ху Фэйциню очень тонкий кинжал, похожий на стебель травы. – Порежь ладонь, к примеру, а если хочешь, то можешь проткнуть себе живот, как ты уже делал на Небесах, или даже перерезать себе горло. Прольёшь немного крови и убедишься, что я прав.

      Ху Фэйцинь нахмурился. Юн Гуань явно над ним насмехался. Он поглядел на кинжал в своей руке. Веса его он не ощущал. Ху Фэйцинь крепко сжал его в ладони, другой рукой взялся за рукоять и дёрнул в сторону. Длинная глубокая прорезь осталась на ладони, но боли он не почувствовал.