Младший научный сотрудник-5. Сергей Тамбовский

покидал в пакет оставшуюся еду и напитки, прихватил свою старую одежду, и мы вдвоем с Цоем быстренько убрались из так и не обжитого бунгало номер 12. Запирать не стали.

      – Ключи надо бы отдать этой… – вспомнил я, – Кончите.

      – Только уж не сейчас, – оборвал меня он, – сейчас подальше убраться надо.

      – Так может в соседний домик какой зайдем, – навскидку предложил я, – вон их сколько бесхозных стоит.

      – Я думаю, что не стоит, – поморщился Цой, – они могут их все проверить на всякий случай… мало ли, подумают, что информаторы ошиблись.

      – Тогда пошли в заросли, – махнул я рукой направо, – оттуда и посмотрим, насколько твой внутренний голос верную информацию дает. Да, как думаешь, они собак могут подключить?

      – Каких собак? – ошарашено спросил он.

      – Служебных, каких, которые по запаху ищут скрывающихся от правосудия лиц.

      – Что-то я про такое не слышал, только здесь, по-моему собачек не держат, – ответил Цой, – но это надо иметь ввиду – если лай услышим, надо будет срочно уматывать подальше.

      – И след можно обработать чем-то едким, – добавил я, – перцем каким или бензином, от этого собачки сразу нюх теряют.

      Пачка красного перца нашлась в шкафчике – я разорвал ее и присыпал нашу дорожку следов. На всякий случай сначала мы пошли совсем в другую сторону, а потом уж свернули в те самые заросли на севере полуострова. Лес тут, если честно, был не совсем такой, как на Камчатке и Курилах. А если точно – то совсем не такой. Земля, во-первых, какого-то красноватого оттенка была, и из нее торчали в разные стороны необычные растения типа (вспомнилось не к месту из моей прошлой жизни) фикусы, аллоказии и пассифлоры. И орхидеи, конечно, уж чего-чего, а эти цветы я хорошо изучил.

      – Слушай, – остановил я Цоя, указывая на очередной куст, – а это вот манго или мне кажется?

      – Манго, – подтвердил он, – они у нас везде растут, как в вашей России эти… рябины с калинами. Песню даже одну запомнил, – и он исполнил первый куплет «ой, цветет калина в поле у ручья», очень неплохо, надо заметить, исполнил.

      – Угу, это русская народная песня такая, – подтвердил я, – а если б гавайская была, то тут надо было слова поправить… что-то вроде «ай, упало манго в бухте на песок».

      – А это вот питахойя, – показал он мне на очередное растение, – тоже съедобное, но лично мне не очень нравится.

      – Хорошо же у вас тут жить, – вздохнул я, – еда прямо на дереве, круглый год, причем, можно не работать и только загорать на берегу. И красивых девчонок клеить… кстати о девчонках – они у вас все такие, как эта Памела с Энни?

      – Какие? – переспросил он.

      – Ну такие, – повращал я руками в воздухе, – динамщицы и стукачки?

      – Стукачки это, допустим, понятно, – ответил Цой, – у нас тут почти все этим занимаются… а про динамо не понял.

      – Русская идиома, – пояснил ему я, – развод на деньги представительниц прекрасного пола – намекнут, типа, на возможность секса, вынудят тебя заплатить за что-то дорогое, а потом свалят в закатную даль без объяснений.

      – Понятно…