Месяц на море. Наталия Миронина

моложе, – задумчиво протянула дочь.

      Колесникову захотелось, чтобы день быстрее закончился. Ужинали они в тишине.

      – Вот скажи, обязательно надо было сегодня ко мне приезжать? Сидишь, молчишь, ничего не рассказываешь…

      – Как же? – оторвала взгляд от смартфона Полина. – А кто тебе открыл глаза на Колмановича? Ты же его видишь только в стенах училища. И не замечаешь, какой у тебя коллега.

      Сергей Мефодьевич так и не понял, был ли это стеб или дочь говорила серьезно. Он предпочел лишь иронично выразить признательность:

      – Спасибо, родная. Я понял, что люди в этом мире гораздо лучше, чем кажутся.

      Теперь наступила очередь Полины гадать, насколько серьезен ответ отца.

      Попрощалась дочь сразу после кофе.

      – Поехала, мне надо еще переодеться.

      – Ты не очень там… Знаешь… Отношения людей…

      – Папа, ты мне еще про половые инфекции расскажи, – рассмеялась на пороге Полина.

      – Господи! Иди уже! – Колесников прикрыл за ней дверь.

      На кухне царил беспорядок. Дочь даже чашку в раковину не поставила. Колесников засучил рукава и принялся мыть посуду. Посудомоечной машины у него не было. Он тщательно тер ершиком каждую чашку и каждую тарелку, споласкивал под сильной струей воды, потом ставил посуду на полотенце. Когда на полотенце образовалась пирамида, он принялся вытирать посуду. Тер до скрипа. Затем все аккуратно поставил в шкаф.

      Потом Колесников чистил зубы после душа и внимательно разглядывал в зеркало свое лицо. Оно показалось ему серым, несвежим, унылым.

      – Таким должен быть Колманович! Это он ведет разгульный образ жизни, – подумалось Сергею Мефодьевичу.

      А следующий день оказался солнечным. Колесников проснулся рано, бодрый и легкий. «Сегодня пятница, день короткий. Вечером сделаю уборку и послушаю концерт Вивальди. А еще надо сделать салат. Выходные все же», – думал он, размахивая гантелями.

      И в училище все было хорошо. Слушали лекцию спокойно, без перешептываний. Того самого Поспелова ему удалось слегка унизить:

      – Я помню, что поставил вам вчера зачет. На меня произвело впечатление ваше знание предмета. Ведь эта тема – венерические заболевания – весьма сложная. Не иначе, ваш личный опыт… – проговорил Колесников.

      Поспелов дернулся. Сергей Мефодьевич удовлетворенно крякнул про себя. Но внешне остался неколебим – только блеснули стекла очков. Настроение, и без того хорошее, стало просто прекрасным.

      Колмановича он встретил в коридоре.

      – Привет, – весело бросил Сергей Мефодьевич, – с дочерью вчера виделся. Встречала тебя где-то. Говорит, вы, старички, хоть и смешные, но еще ничего. Только посоветовала валидол с собой носить.

      Колманович нахмурился, как бы вспоминая что-то.

      – Дочь? Твоя? У тебя есть дочь? Предупреждать надо! А то соблазню, и станем родственниками. Это ж не дай бог! – ответил Колманович, посмеиваясь. Колесников поморщился, но не дал врагу испортить настроение.

      – Не допустим, не допустим мезальянса, – отвечал Сергей Мефодьевич.

      – Да