Месяц на море. Наталия Миронина

чем ты мне такая нужна? За кассой?!» – пробурчал он, подходя к машине. Аккуратно положив пакеты, он сел за руль. Еще через десять минут он уже покупал хлеб – он предпочитал тот, который продавали в магазинчике хлебозавода. Как обычно, Колесников купил половинку черного «Невского» и булку белого хлеба. Затем был овощной, где он тщательно выбрал красные апельсины.

      – Они точно из Испании? – требовательно поинтересовался он у продавца. Продавец заохал с восточным акцентом. Часто слышалось слово «дарагой!». Колесников морщился, но продолжал выбирать фрукты. – А почему тут нет наклейки? – спросил он внезапно.

      – Какой наклейки? – вытаращил и без того огромные глаза продавец.

      – На апельсине нет наклейки, что он из Испании. Вот на этом есть. – Мужчина указал на лежащий рядом более бледный фрукт. – А на этом нет.

      Продавец на долю секунды замешкался. Затем оторвал наклейку от бледного апельсина и наклеил ее на спелый.

      – Вот, теперь есть наклейка! – торжествующе произнес он.

      Колесников молча взял фрукт, положил к себе в пакет и пошел к весам. Продавец проводил его взглядом, полным нескрываемой жалости.

      Покупки закончились в киоске мороженого: там был куплен пломбир.

      Дома Сергей Мефодьевич принялся за дело. Перво-наперво вымыл и поставил на огонь говядину. Затем быстро нарезал салат: креветки, яйцо, пара ложек отварного риса и свежий огурец. Заправлять салат Колесников не стал. «Заправлю перед тем, как сядем за стол», – решил он. Пока варилась говядина на бешбармак, Сергей Мефодьевич замесил крутое тесто, раскатал его на тончайшие пласты и нарезал ромбиками. С такой лапшой в форме ромбов бешбармак подавали в Казахстане. Он это хорошо запомнил. Отдельно мужчина замариновал лук, чтобы посыпать им большое блюдо, на котором будет лежать разварное мясо в окружении сваренной в бульоне лапши.

      Стол на две персоны он накрыл на кухне. Белые салфетки, белые тарелки, приборы, украшенные эмалью. На каждой вилке и ложке вид Санкт-Петербурга. Цветов не было, хотя Колесников подумывал купить какую-нибудь хризантему и поставить ее на угол стола.

      – Ладно, и без цветов все занято. Овощи, фрукты… блюдо с бешбармаком огромное. Нехорошо, если теснота будет, – пробормотал он.

      Испанские апельсины он порезал тончайшими кольцами, сложил в хрустальную салатницу и сбрызнул коньяком. В ограненной посуде оранжево-красные плоды загорелись огнем.

      В половине шестого Сергей Мефодьевич прошел по дому и хозяйской рукой поправил и без того идеально лежащие накидки на креслах и диване. Положил симметрично подушки, искусственную лиану аккуратно разместил на книжных полках. Результатом остался доволен. Только поправил ноты на пианино. «Если будет удобный момент, что-нибудь сыграю», – подумал он. В шесть часов Сергей Мефодьевич переоделся в джинсы и светлую рубашку. Долго стоял перед ботинками, раздумывая, надеть или нет, но в конце концов остался в тапочках.

      В дверь позвонили в шесть двадцать. Колесников кинулся открывать. На пороге стояла миниатюрная блондинка.

      – Виола! – воскликнул Колесников.

      Женщина вошла и огляделась.

      – На улице жарко. Даже не скажешь, что сентябрь, – сказала она, передавая плащ Колесникову. Тот повесил на плечики и сделал приглашающий жест:

      – Проходи, обед готов.

      – Обед? – улыбнулась женщина.

      Когда она вышла из полумрака, стало ясно, что ей не меньше сорока. Но черты были правильными, светлые волосы тщательно уложенными, а улыбка приветливой. Она была миловидной и моложавой. Колесников отметил это, но голос у него все равно стал недовольным:

      – Ты долго ехала.

      – Разве? – удивилась Виола. – Но я же не опоздала.

      – Почти не опоздала, – сказал Колесников с видом человека, от которого ничего не ускользает.

      – Пять минут, – терпеливо заметила Виола, – всего пять минут.

      Она подняла взгляд на Сергей Мефодьевича. Глаза у женщины были необыкновенными: такими темно-синими, что казались почти фиолетовыми.

      – Тебя недаром назвали Виолой. Из-за глаз.

      – Наверное, – пожала плечами женщина.

      Было заметно, что она привыкла к таким комплиментам.

      – Так ты нигде не задерживалась? – еще раз спросил Колесников.

      – Нет, – пожала плечами Виола, – только сигареты купила.

      Колесников поморщился и покачал головой.

      – Ты знаешь, что я думаю о курении. Я не зануда, но у меня есть…

      – …свое мнение относительно вредных привычек… – продолжила Виола.

      – Не надо ерничать, – серьезно попросил Колесников.

      – Я не ерничаю. Мне достаточно лет, чтобы понимать, что я делаю. И еще больше лет, чтобы не менять привычки по требованию другого, – спокойно сказала женщина. – Так что с обедом? Пахнет вкусно.

      Колесников не знал, как реагировать. Хотелось настоять на своем и прочесть лекцию. Но ведь он так готовил эту встречу, и у него было такое