Граф Суворов. Иван Шаман

всей происходящей тут жести. А может, ему повезло попасть в элитные группы. В любом случае я оказался в самом низу исключительно из-за неприязни Меньшиковых.

      Что это значит? Для начала то, что сдачу экзаменов мне придется пройти с большим запасом в плюс. Как по физической подготовке, так и по теоретическим знаниям. И сделать это максимально публично, привлекая как можно больше внимания, чтобы результаты не могли быть оспорены.

      А для этого нужно в первую очередь продолжать развивать доставшееся мне тело. То, что сейчас я побеждаю из-за противников, которые меня тупо недооценивают, не дает мне права расслабляться. К окончанию четверти я должен нарастить мышечный корсет и выдавать все возможные нормативы.

      Как это сделать – отдельный вопрос, который я сознательно отложил до лучших времен. Слишком много пока неопределенности. Пока я даже близко не могу себе представить, что в состоянии сделать Меньшиковы. Ясно, что убить меня они не могут, пока идет расследование жандармерии и охранки, – это лишь еще больше наведет подозрений на род, а им это совсем не нужно. Значит, постараются ослабить, искалечить чужими руками или…

      – Встать! – гаркнул я, едва заглянув в комнату. Сидящий на корточках с голой жопой пацан тут же вскочил, инстинктивно натягивая брюки, но прекратить срать уже не смог. И хотя ни капли на пол не попало, по комнате разнесся характерный запашок говна. – Ну че, обосранец, так и будешь тут стоять?

      – Пошел на хер, обмудок! – завопил срывающимся голосом мальчонка с буквой «Ф» на рукаве и выскочил вдоль по коридору к общим душевым. Вслед за ним тут же понеслось улюлюканье и обидные крики. М-да, такую мелкую и отвратительную пакость князья, естественно, придумать не могли. Это самодеятельность кого-то из местных «авторитетов», но никак не аристократов.

      – А если бы он успел насрать? – услышал я за спиной смутно знакомый голос и, обернувшись, увидел Боброва из группы «А», в которую я и должен был по всем показателям попасть.

      – Тогда бы я заставил его сожрать собственное дерьмо, а потом вылизать пол дочиста, – жестко ответил я, посмотрев прямо в глаза неожиданному гостю. – Что здесь забыл? Хотел удостовериться, что твое указание выполнят?

      – Ты меня сейчас в подставе обвинил? Хочешь сказать, что это я пидора натравил? – набычившись, спросил Бобров.

      – Если не ты, то чего ждал? – усмехнувшись, спросил я. – Мог бы и сам дристуна спугнуть, чтобы неповадно было. А так…

      – Я только подошел и в невинность играть не собираюсь, – оскалился в ответ Бобров. – Твои проблемы – только твои, меня в них не вмешивай.

      – Тогда какого черта тебе здесь нужно? – проговорил я, опершись о дверной косяк, но при этом держась так, чтобы можно было в любую секунду перейти в контратаку или отступить в глубь комнаты.

      – А что с тебя можно взять, кроме ботинок? – усмехнулся Бобров, скрестив руки на груди. Почти минуту мы стояли, буравя друг друга взглядами, и наконец он не выдержал. – Не знаю! Ясно тебе? Не знаю, на кой черт я в вашу помойку