Новичок 3. Чемпион, часть вторая. Аристарх Риддер

мог забивать сам, ворота были пустые. Но не люблю я такие шайбы.

      Поэтому, я отдал своему партнеру и тот в касание бросил. Четыре-ноль. Дело сделано.

      Последние секунды не значили вообще ничего. Я остался на льду, дежурно выиграл вбрасывание, а Фетисов ушёл с шайбой за ворота Третьяка и просто стоял там смотря на секундомер.

      Когда до конца матча осталась секунда игроки нашей сборной, которые на скамейке уже вовсю праздновали гурьбой, выскочили на лёд.

      Свисток, и под своды теперь уже счастливого для нас Садлдома летят клюшки, краги и шлемы.

      Мы чемпионы! Чемпионы!!!

      Потом, после объятий и радостных криков было рукопожатие с соперниками, гимн и поднятие нашего флага, вручение, как золотых наград, так и призов лучшим игрокам турнира с объявлением символической команды.

      Я, кроме награды лучшему бомбардиру и снайперу, забрал себе и звание лучшего игрока всего турнира. Простой в две игры не смог этому помешать.

      Третьяк стал лучшим кипером, отличное завершение его олимпийской карьеры!

      Кроме нас с Владом, в символическую сборную вошли еще Фетисов с Могильным и Макаров. Единственным не советским игроком в символической команде стал канадский капитан – защитник Яуни.

* * *

      Ну а потом настала пора победной раздевалки!

      В которой шампанское, виски и водка текли рекой. Тут уже никто не стеснялся.

      Я даже и не думал, что внешне сдержанные советские спортсмены могут так радоваться своей победе.

      Меня, например, буквально искупали в шампанском, сразу пятеро наших игроков: Третьяк, Лукиянов, Бякин, Ларионов и Фетисов, вместе с примкнувшим к ним Асташевым и доктором Нестеренко открыли шампанское, которого в раздевалке оказалось очень много, и зажав горлышко большими пальцами встряхнули бутылки, чтобы через мгновение залить меня им. Ну а что, я не против.

      Отобрав бутылку у Лукиянова, я разом выпил едва ли не половину. На мой возраст сейчас никто и не смотрел.

      Кто-то, на заокеанский манер, даже закурил сигары, от чего я словил небольшой флешбек из своего прошлого.

      Ну а потом, в раздевалку зашел товарищ Грамов со своей свитой.

      – Слава, – закричал Ларионов, – ты у нас капитан. Задай вопрос!

      – Да, товарищ Грамов, – откликнулся Фетисов, – сколько?

      Все вокруг тут же начали барабанить по всем деревянным поверхностям, создавая приличный такой шум.

      – Тише, тише, товарищи, – громко сказал Тихонов, – дайте Марату Владимировичу сказать.

      – Пять тысяч рублей за золото и по тысяче за каждую победу на турнире, – ответил тот. И тут же добавил. – Каждому, и в долларах по курсу.

      Да уж, шесть тысяч долларов. Не сравнить с моим временем, когда игрокам за победы платили сотни тысяч, а то и миллионы долларов. Впрочем, по нынешнему времени и для советских спортсменов это очень и очень хорошо.

      Грамов между тем продолжил:

      – За голы, передачи, сухие игры и личные призы на турнире мы выплатим дополнительные премии. Их размер каждый узнает индивидуально. А сейчас, товарищи,