Окопная правда войны. 1941–1945 гг.. О. С. Смыслов

с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызвал всех членов Политбюро». Так всегда рассказывал Георгий Константинович, предпочитая не изменять одной версии, которой, впрочем, никто и никогда не возражал. Но вот появились дневники Буденного, и все встало на свои места. Цитирую: «В 4.00 22.06.41 г. мне позвонил нарком т. Тимошенко и сообщил, что немцы бомбят Севастополь. И нужно ли об этом докладывать Сталину? Я ему сказал, что немедленно надо доложить, но он попросил: “Звоните вы”. Я тут же позвонил (уже из кабинета наркома) и сообщил не только о Севастополе, но и о Риге, которые немцы тоже бомбят.

      Вечером 22-го мы с Маленковым выехали в Брянск».

      Когда Сталин появился в Кремле, все обратили внимание на его заспанный вид. Рябое лицо осунулось, и было заметно его подавленное настроение. Уставший, утомленный и грустный, он все же легким движением руки ответил на приветствие управляющего делами правительства Я.Е. Чадаева. На часах было 5 часов 30 минут.

      Заседание Политбюро началось в 5 часов 45 минут утра. В это время в кабинете вождя собрались Молотов, Берия, Тимошенко, Мехлис и Жуков. Только в 7.30 подошли Маленков и Вышинский, в 7.55 Микоян, в 8.00 Каганович и Ворошилов.

      Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руке не набитую табаком трубку. После доклада обстановки наркома и начальника Генштаба он неожиданно спросил:

      – Не провокация ли это немецких генералов?

      – Немцы бомбят наши города. Какая это провокация? – ответил Тимошенко.

      – Надо срочно позвонить в германское посольство, – сказал Сталин.

      После звонка там ответили, что господин посол просит принять его для срочного заявления. Когда Молотов вышел принять его в своем кабинете, генерал Н.Ф. Ватутин доложил о том, что германские сухопутные войска после сильного артиллерийского огня перешли границу на ряде участков северо-западного и западного направлений. Эту информацию доложили Сталину и попросили разрешить дать войскам приказ – немедленно организовать ответные действия и нанести контрудары по противнику.

      – Подождем возвращения Молотова, – ответил вождь. Было уже около 7.00, когда вошел Молотов и с порога громко сказал:

      – Германское правительство объявило нам войну!

      Сталин тут же присел на стул и задумался. Наступила, как показалось присутствующим, тяжелая пауза. Молчали все. Тишину нарушил Тимошенко, предложив немедленно обрушиться на противника всеми имеющимися в приграничных округах силами.

      – Давайте директиву, – сказал Сталин, поднявшись со стула. В 7 часов 15 минут 22 июня директива Главного военного совета за № 2 была отправлена в войска.

      «Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО.

      Копия нар. ком Воен. мор. флота.

      22 июня 1941 г. в 04 часа утра немецкая авиация без всякого повода совершила налеты на наши аэродромы и города вдоль западной границы и подвергла их бомбардировке.

      Одновременно в разных местах германские войска открыли артиллерийский огонь и перешли нашу границу.

      В связи с неслыханным по наглости нападением со стороны Германии на Советский Союз приказываю:

      1. Войскам