В горящем золотом саду. Рори Пауэр

с трудом опустилась на деревянный стул с резной спинкой. Она выбрала красивое платье на церемонию, но такое пышное, что сидеть в нем было неудобно. После того как девушка устроилась на сиденье, сцепив руки на коленях, Васа снял черную кожаную перчатку и протянул Лексосу.

      – Я скажу, когда остановиться.

      Лексос искал в лице отца хотя бы тень сомнения, надеясь, что Васа смягчится, но видел только каменную решимость и непроницаемый взгляд. Он не объяснял вслух, чего ждет от сына, но Лексос уже обо всем догадался.

      Если он откажется, то раскроет их сговор? Васа уверен, что Лексос чувствует себя преданным и должен наказать сестру. Значит, выбора нет.

      Лексос взял перчатку и сосредоточился на окне за головой Реи. Утреннее солнце пробивалось через тяжелые облака, и юноша вдруг подумал, что утро сегодня, как ни странно, тянется целую вечность.

      Первый удар пришелся по щеке Реи. Крик пронзил воздух, глаза девушки наполнились слезами. Лексос шагнул ближе, чтобы скрыть ее в своей тени.

      Теперь другая щека. Кожа перчатки ощущалась гладкой и приятной, но была плотной, поэтому удары причиняли сильную боль. «Не смотри, – подумал Лексос. – Ты сейчас не здесь».

      Он не считал удары, но к тому времени, как Васа бросил: «Достаточно», ладонь вспотела.

      – Иди, – сказал Васа, обратившись к дочери.

      Лексос сделал глубокий вдох, выравнивая дыхание, и уставился в окно. Солнце уступило место облакам, на землю пролились первые капли дождя. Юноша отшагнул в сторону, уступая сестре дорогу. Он ведь не повредил ей кожу? У нее не текла кровь? Она не плакала?

      Реа его простит.

      Наверное, уже простила.

      – Она слишком слаба, – подытожил Васа, когда дверь за ней закрылась. – Как и ты. Не думай, что от меня ускользнула твоя нерешительность.

      Лексос протянул отцу перчатку, но Васа снял вторую и передал сыну.

      – Возьми себе обе. Пусть напоминают о сегодняшнем дне, – он поправил стул и тяжело на него опустился.

      Лексос устроился напротив отца, как обычно, на узком и менее удобном стуле, сжимая в руке перчатки.

      – Предлагаю пока забыть про Рею, – начал он, и Васа вскинул брови. – Нужно обсудить ситуацию с Рокерой.

      – Ситуацию, в которой мы оказались по ее вине, – процедил Васа.

      Обвинение несправедливо. Решение Тиспиры зажгло искру недовольства, но угли тлели уже давно, дымя и становясь горячее с каждым днем. Лексос понимал, что постоянно рискует, но если все пойдет по плану, в стычке с Рокерой Васу поддержат остальные члены федерации, и на севере не возникнет никаких волнений, способных разрушить союз.

      Он поступил правильно. Надо продолжать гнуть свою линию. Что сделано, то сделано.

      – Да, – признал Лексос, – однако мы должны определиться с тем, как быть дальше.

      Васа сощурился и резко подался вперед.

      – Согласен, – пророкотал он.

      Лексос вздохнул с облегчением. Худшее позади.

      – Через две недели нас ждут в Агиоконе.

      Именно в Агиоконе собирались лидеры