Похвали меня. Сара Кейт

можно отрегулировать для зрителей или для уединения, а колодки будут уходить вправо.

      – Колодки? – спрашиваю я, пытаясь представить себе это. Наконец замечаю деревянную доску с тремя отверстиями и замком, и мои щеки пылают. – Понятно.

      Гаррет усмехается. Улыбка, играющая на его губах, – хитрая, в глазах озорной блеск.

      Это заставляет меня задуматься – а какое его любимое извращение?

      Ведь оно есть у всех, верно? Как знак зодиака, соответствующий их характеру и встроенный в их личность. Тайный, непристойный знак зодиака.

      Я чувствую горячий взгляд Эмерсона, и, когда ни один из нас не делает и шага в сторону двери, Гаррет извиняется и уходит, оставляя меня наедине с моим разъяренным боссом. Чего меня ждать?

      Шаги Гаррета стихают в коридоре, и тогда Эмерсон наносит удар: захлопывает дверь и прижимает меня к багрово-красной стене.

      – Мне казалось, я сказал тебе, что не хочу, чтобы ты вмешивалась в это дело.

      – Тогда зачем вы меня сюда привели? Зачем вы вообще наняли меня? – пытаюсь скрыть дрожь в голосе.

      Он возвышается надо мной, и я на миг подавлена его близостью. Эти твердые грудные мышцы перед моим лицом, опьяняющий запах одеколона, низкий рокот его голоса.

      – В данный момент я точно не уверен.

      От его холодного, сурового взгляда мне хочется упасть на колени. Я даже не знаю, что сделала не так, но устала от того, что меня ругают.

      – Вряд ли из этого что-то выйдет, – лепечу я дрожащим шепотом, но, когда пытаюсь вырваться, он загоняет меня в угол. Его теплая ладонь на моей руке останавливает меня.

      – Нет! – рявкает он.

      – Нет?

      Он не может сказать мне, что я не могу уволиться. И это тогда, когда все, что я делаю, похоже, бесит его.

      Эмерсон шумно вздыхает, но затем его лицо немного смягчается.

      – Нет, ты не можешь уволиться. Но, когда мы в клубе, не смей отходить от меня даже на шаг или разговаривать с кем-то, кроме меня, поняла?

      – Так нечестно!

      – Я говорю это не как твой босс, Шарлотта.

      Я смотрю на него, и протест замирает у меня на губах.

      – Тогда что…

      – Ты… подруга моего сына, и моя работа – защищать тебя. Здесь тебя никто не обидит, но мне не хотелось бы бросать тебя тут в первый же день. Поняла?

      Температура тела падает градусов на сто. То есть я тут думаю о крепких грудных мышцах и больших руках Эмерсона, а он видит во мне ребенка, знакомую своего сына? Я чувствую себя полной идиоткой.

      Ну почему отец Бо не урод?

      – Пойдем к Мэгги, – говорит Эмерсон, отпуская руку и поворачиваясь ко мне спиной.

      На мгновение застываю на месте, а он подходит к двери и ждет, когда я последую за ним. Как только я делаю это, его рука возвращается на приятное место на моей пояснице. Я ненавижу себя за то, как сильно мне это нравится, но я не могу вынести мысль о том, что он зол на меня. Он мягко подталкивает меня к выходу и идет дальше по коридору. На этот раз я просто смотрю вперед, не позволяя взгляду скользить по открытым комнатам,