Приходские повести: рассказы о духовной жизни. Наталия Черных

Арсений – новый священник на Алексеевском подворье, молодой совсем, его даже такая тихоня, как Сошка, всерьез не воспринимает. Хороший, деловитый такой.

      Жила-была Соня Гончарова, уже без мамы, и, Слава Богу – жила. По праздникам и воскресным дням, а то и чаще, ходила на Алексеевское подворье. Радоваться жизни и освящаться. Любила Соня восхитительные дни празднеств: цветы и многолюдье. Ни одна вечеринка не сравнится. Однако терпение и в храме нужно. Маму в июле похоронили, а теперь уж сентябрь, Рождество Пресвятой Богородицы.

      Мир, любыми путями.

      Праздничная череда к исповеди, и Сошка в ней. Попискивает, устала, недовольна, но молчит. Исповедальные мытарства проходит. Отец Григорий, которого Сошка за версту теперь обходит, вдруг вызвал и сказал, разорвав хартийку. Тихо так сказал, по-детски:

      – Я вот тоже от своих аналоев страдаю.

      Сошка и не сомневалась, что страдает. Только вот на исповедь к отцу Григорию все равно не пойдет, так только, случаем. Лучше отцу Игнатию записку написать… и забыть. Отец Григорий, когда начинает волноваться, из всякой мелочи выкладывает на аналое таблицу Менделеева. Он вообще на ион кислорода похож, когда в хорошем настроении.

      Жизнь Сонина после смерти Екатерины Николаевны почти не изменилась. Хлопоты прежние, даже чуть меньше. Денег нет, а на работу ходить надо. Словом, как все. На то и Мелкая Сошка. Осень миновала, уже зима на пороге. Казанская как раз на воскресный день пришлась: престольный праздник. Первый лед, первый мороз, душистый еще.

      Икона Божией Матери «Утоли моя печали». Из трапезной церкви Сергия Радонежского Троице-Сергиевой лавры

      Соня Гончарова, снова затерявшись в исповедальной толпе, думает:

      – И все равно лучше верить. Хоть как-то, хоть с пятого на десятое. Хоть по субботам и воскресеньям. Потому что люди настолько одинаковые, что в храме, что вне храма; мне даже страшно. С мамой, когда не болела, здоровалось множество прихожан. За два месяца болезни никто ни разу не позвонил. Зато соседи, оба, приходили, и еду приносили… Вызов врача на дом оплатили. Теперь мамины знакомые говорят, что соседей надо окрестить. Кто крестить будет, Маргарита Леонтьевна или Вика Маратовна? Они хоть молились, и то ладно. Надо веровать, несмотря на какую-то озлобленную и наскоро прикрытую иерархию. Мол, верующий выше неверующего в мире, где скорбными должны быть. Потому что Спаситель сейчас особенно милостив к верующим. Ведь если не веровать в милость, не оправдаешься.

      Правда страшна, и лучше ее не видеть. Милость примиряет. Осталось только не возмущаться, когда по тебе ходят, за всех молиться, и все прощать, а сумею ли я? То-то.

      Ходят. Ходить они умеют, и говорить разные вещи тоже. Вероника Феликсовна, Вика Маратовна, Маргарита Леонтьевна. Впрочем, каждый человек говорить умеет, даже глухонемой. По-своему, но говорит. Не говорить не может, так уж человек создан. А у тех баб мужья по целому вечеру перед телевизором сидят. Жалко баб, озлобились совсем, несмотря на приходскую конфессиональность. Помолиться за них чуточку, что ли?

      Вероника Феликсовна – романтически