Удивительные истории о женщинах. Павел Рудич

немного в стороне от гостей в одиночестве. Она была одета в скромное на вид светло-серое платье с длинной плиссированной юбкой, которое подчеркивало ее девичью фигуру.

      – Наталья Андреевна, как же я соскучилась по вам, – Тамара первая бросилась обниматься.

      – Привет, мам, замечательно выглядишь.

      – Дети мои дорогие. Какой день прекрасный. – Она говорила тихо и спокойно, как делала всегда.

      – Какая же вы красавица, вот как так можно! Уже я выгляжу старше. – Тамара произносила все это с искренней нежностью в голосе.

      – Это все образ жизни. – Костик саркастично хихикнул.

      – Сын, кажется, я тебя воспитала хуже, чем Тому. – Наталья Андреевна улыбалась.

      – Так и хочется ему клатчем по голове двинуть. – Тамара пригрозила ему изящной сумочкой.

      – Милая, в другой день я бы тебя поддержала, но сегодня ему все-таки надо…

      – …прилично выглядеть на фотографиях?! Вы тоже уже в курсе?

      – Ну мам!

      – Нет-нет, сынок, ты совершенно прав, – она серьезно кивала, – потому что зачем еще нужна свадьба, только ради фотографий.

      Тамара прыснула, высунула язык и по-детски начала тыкать в Костика пальцем. Он бесился.

      – Я не знаю, что вас обеих так забавляет, вообще-то, у меня сегодня важный день, я женюсь.

      – Если ты планируешь из-за этого стать скучным и дерганым, не вижу повода радоваться. – Наталья Андреевна говорила это без намека на иронию.

      – Так, мы потом поговорим, мне надо готовиться, Зай, идем.

      Тома, извиняясь, пожала плечами, развела руками и засеменила вслед за сердитым женихом.

      Бракосочетание прошло спокойно, Тамара несколько раз успешно затормозила себя от того, чтобы «что-то выкинуть». Во-первых, она сдержалась и не закатила глаза, когда торт по имени Наташа, сверкая винирами, вошел в зал, преисполненный торжественной радости. Во-вторых, очень хотелось сделать какую-то гадость, когда молодожены «соглашались»: чихнуть, всхлипнуть, хрюкнуть, – что угодно, лишь бы все вокруг перестало выглядеть словно посреди убогого интерьера загса снизошел благодатный огонь. В-третьих, она не закричала: «Остановись, глупец», когда Костик надевал на палец Наташи кольцо.

      Вот и все. Он был женат. Нет, понятно, что на дворе стояли не Средние века, а разводы стали обычным делом. Но как-то странно было желать развода паре, которая только что поставила свои подписи в брачной книге. В душе у Тамары была детская обида: как же так, он выбрал не ее. Был еще инцидент. Она думала, что, когда все закончится, Костик захочет ее обнять первой, а он как будто забыл о том, что она существует вообще, устремился к каким-то чужим людям и радостно принимал поздравления. Наташа, конечно, ужасная мразь. То есть натурально: Тамара стояла у алтаря (у дубового стола с гербами Российской Федерации и града Московского) в белом платье, с любимым мужчиной, но кольцо на палец почему-то надели не ей. И целовались не с ней. Об этом невозможно было думать.

      Она стояла