Самара. Дома, люди и судьбы. Василий Кириллов

ection>

      САМАРА – ГОРОД НА ВЕЛИКОЙ РУССКОЙ РЕКЕ

      У каждого из волжских городов есть свой образ и колорит. В их архитектуре наглядно отразился характер жизни и занятий местного населения – представителей разных сословий и национальностей дореволюционной России. Конечно, в тех или иных городах исторические здания уцелели далеко не в полном объёме. Сохранилась лишь сравнительно небольшая доля того, что некогда составляло основу старой застройки улиц и площадей. Современная архитектура, к сожалению, местами заметно нарушила идиллию прошлых лет, и произошло это, надо сказать, не в связи с понятными и объективными причинами.

      Хотя в период Великой Отечественной войны глобальным разрушениям подвергся только Сталинград (бывший, Царицын), в советское время и в других городах на Волге начали производить масштабные работы по реконструкции исторических кварталов. В первую очередь, под снос шли заметно обветшавшие здания, долго стоявшие без ремонта. Затем, очередь дошла до строений, мешавших прокладке новых широких магистралей и обустройству скверов. Но самая горькая участь, безусловно, постигла церкви. Они целенаправленно уничтожались новой властью по идеологическим соображениям.

      В результате этого далеко не самого удачного эксперимента в историческую ткань городов всё активнее вторгались архитектурные рудименты советской эпохи – жилые дома, выстроенные в репрезентативных формах стилизованного «ампира», а также постройки более поздних десятилетий, простые и невыразительные, с фасадами, выполненными из стекла и бетона. Такая же судьба, впрочем, была уготовлена не только волжским, но и прочим областным центрам России. Руководствуясь чисто утилитарной логикой, советские архитекторы-урбанисты не церемонились с остатками старины и не всегда считали для себя обязательным соблюдение эстетических принципов в проектной деятельности.

      Вряд ли стоит дополнительно объяснять, что с уничтожением отдельных церквей и монастырей не только искажался прежний силуэт города, но и менялось общее восприятие целых кварталов, с исторически сложившейся оригинальной сеткой улиц и переулков. Культовое зодчество, можно сказать, служило важным организующим звеном в их контексте. И в наши дни, следуя по ранее проторенным маршрутам, мы невольно представляем, как бы смотрелась та или иная церковная постройка на перекрёстке, у площади или в отдалённой перспективе. Утраченные объекты городской среды всплывают в нашем сознании подобно миражам. К счастью, в архивах и на страницах периодических изданий царской поры сохранились чёрно-белые фотографии с видами разрушенных в советские годы храмов, позволяющие проникнуться архитектурной элегией минувшего времени.

      Так уж получилось, что религиозные доктрины в послереволюционные десятилетия подверглись поруганию, их посчитали «вредным зельем», мешающим становлению новой общественной формации. Коммунистическая идеология, как известно, отталкивались от принципов материалистической философии, утверждая познаваемость окружающего мира. Идеализм церковного Писания, с оттенками агностицизма, по мнению, представителей корпуса большевистских вождей, отражал дух средневекового мышления, не соответствующего уровню современного человека, вступившего в эпоху «пара и электричества». Разумеется, никто из членов советской номенклатуры не подвергал сомнению ценность древних исторических памятников. Церкви Владимиро-Суздальской и Псковско-Новгородской земли подлежали строгой государственной охране, на их реставрации выделялись определённые финансовые средства. В остальном же, присутствовал так называемый избирательный подход к объектам храмового зодчества. Церкви девятнадцатого, восемнадцатого и даже семнадцатого века могли легко снести по распоряжению властей, и никакие мольбы культурной общественности не в состоянии были помешать этому процессу.

      Города в Среднем Поволжье сформировались несколько позже, чем города в Центральной России. В связи с этим здесь, по большей части, отсутствовали древние памятники. Разве только Казань могла похвастаться своим величественным кремлем, в «летописи» которой навсегда осталась яркая страница о покорении города русским царём Иоанном Грозным. Память о славных победах отечественного воинства была одной из важных основ в советской исторической науке.

      Три города, начинающихся на букву «С» – Сызрань, Самара, Симбирск – отнюдь не обладали архитектурным наследием «седой старины». Более того, их застройка в давнюю пору была преимущественно деревянной. А пожары, случавшиеся периодически в XIX столетии, навсегда унесли ценные пласты знания о прошлом. Каждый из этих городов с наступлением буржуазной эпохи был, фактически, отстроен заново. А церкви… Они частично уцелели, а какие-то были снесены в советские годы как объекты, не представляющие мемориальной или художественной ценности.

      У общественных сооружений, выстроенных из кирпича в приволжских городах до революции, оказалась лучшая судьба. Добротные и монументальные здания, построенные «на совесть», они были приспособлены советской властью для своих нужд. В некоторые из них поначалу въехали комитеты РСДРП большевиков. С балконов этих зданий народные предводители иногда произносили