Пушкин в жизни. Викентий Вересаев

было в 1815 году, на публичном экзамене в Лицее. Как узнали мы, что Державин будет к нам, все мы взволновались… Державин был очень стар. Он был в мундире и в плисовых сапогах. Экзамен наш очень его утомил; лицо его было бессмысленно, глаза мутны, губы отвисли. Он дремал до тех пор, пока не начался экзамен русской словесности. Тут он оживился: глаза заблистали, он преобразился весь. Разумеется, читаны были его стихи, разбирались его стихи, поминутно хвалили его стихи. Он слушал с живостию необыкновенной. Наконец, вызвали меня. Я прочел мои «Воспоминания о Царском Селе», стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояние души моей: когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом… Не помню, как я кончил свое чтение; не помню, куда убежал. Державин был в восхищении: он меня требовал, хотел меня обнять… Меня искали, но не нашли.

      Пушкин. О Державине.

      Державин, выслушав это произведение, в котором чувствовалось ему что-то родственное, растроганный сказал: «Я не умер» и хотел обнять своего преемника.

      В.П. Гаевский. Пушкин в лицее. – Современник, 1863, № 8, с. 370.

      Державин, прочтя первые стихи Пушкина, понял будущего поэта и сказал С. Т. А-ву (Аксакову): «Вот кто заменит Державина».

      Ф.Н. Глинка. Воспоминания о пиитической жизни Пушкина. М., 1837, с. 13.

      Читал Пушкин с необыкновенным оживлением. Слушая знакомые стихи, мороз по коже пробегал у меня. Когда же патриарх наших певцов в восторге, со слезами на глазах, бросился целовать поэта и осенил кудрявую его голову, мы все, под каким-то неведомым влиянием, благоговейно молчали. Хотели сами обнять нашего певца, его уже не было: он убежал.

      И.И. Пущин. Записки. – Л.Н. Майков, с. 61.

      За обедом, на который я был приглашен графом А.К. Разумовским, бывшим тогда министром народного просвещения, граф, отдавая справедливость молодому таланту, сказал мне: «Я бы желал однако же образовать сына вашего в прозе». – «Оставьте его поэтом», – отвечал ему за меня Державин с жаром, вдохновенный духом пророчества.

      С.Л. Пушкин. – Отеч. Зап., 1841, т. XV, особ. прил. 3.

      О ласке Державина к Пушкину не было особенно говорено тогда.

      П.В. Нащокин по записи П.И. Бартенева. – П.И. Бартенев. Рассказы о Пушкине, с. 26.

      Пушкин даже во сне видел стихи и сам рассказывал, что ему приснилось раз двоестишие:

             Пускай Глицерия, красавица младая,

             Равно всем общая, как чаша круговая, —

      к которому он приделал потом целое стихотворение – Лицинию.

      П.В. Анненков. Материалы, с. 35. То же самое со слов П.А. Плетнева сообщает П.И. Бартенев. – Моск. Вед., 1854, отд. отт. из №№ 71–118, с. 34.

      Все профессора смотрели с благоговением на растущий талант Пушкина. В математическом классе раз вызвал его Карцев к доске и задал алгебраическую задачу. Пушкин долго переминался с ноги на ногу и все писал молча какие-то формулы. Карцев спросил его наконец: «Что ж вышло? Чему равняется икс?» Пушкин, улыбаясь, ответил: